Архив

№ 6 (86) - 2008 ТЕМА НОМЕРА: Гражданское общество

Против ложных мифов

«Надо еще подумать, для каких целей в 40-х годах Господь обделил нас поражением».
Венедикт Ерофеев

Застарелые мифы о Великой Отечественной войне являются едва ли не последней теоретической опорой неосталинистов. Но исследования таких авторов как Б. Соколов, Г. Попов, Л. Радченко и В. Семененко, Б. Пушкарев, Ю. Цурганов, А. Блюм, Ю. Фельштинский и других позволяют сказать: дольше полувека длившаяся ночь заканчивается.

Полководец Сталин

Практически во всех битвах численный перевес был на стороне Красной Армии. Только за 1942 г. советская промышленность произвела танков больше, чем Германия с сентября 1939-го по апрель 1945-го. Перевеса в живой силе рейх не имел никогда. К июню 1941 г. в западных военных округах СССР базировалось 247 дивизий. Их численность более чем на 0,5 млн превосходила тех, кто стоял на другом берегу Буга и Прута. При этом Сталин обладал огромным мобилизационным резервом, который мог быть поставлен под ружье за одну неделю.
К моменту нападения гитлеровцев советские ВВС насчитывали более 23 тыс. самолетов, у люфтваффе имелось 10,5 тыс., причем против СССР было брошено около 2000 единиц боевой техники. Даже блокаду Ленинграда сдерживало приблизительно в 1,5 раза больше войск, чем ее осуществляло.
Сталинградская битва – это борьба трех наших фронтов, т.е. шести армий, с двумя армиями (6-й полевой и 4-й танковой) противника. Как отмечают Радченко и Семененко, 20 января 1943 г. сражавшийся на волжском берегу генерал А.И. Еременко заявил: «Жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5–6 раз».
Ключевой показатель успешности военачальника – размеры потерь. «Безвозвратные потери Красной Армии превосходят безвозвратные потери германских вооруженных сил примерно в 10,3 раза, – говорится в книге Соколова «Красный колосс» (М, 2007). – Если же учесть потери германских союзников на Восточном фронте, то соотношение уменьшится до 8:1... Общие же потери – и военного, и гражданского населения СССР – я оцениваю в 43,3 млн человек».
Данная цифра превышает потери всех государств, воевавших как против, так и в союзе с СССР, плюс все потери России в войнах за всю ее историю (без учета потерь Китая, которых не могут оценить эксперты). Конечно, не все независимые исследователи соглашаются с Соколовым; так, по мнению Б. Пушкарева, за победу наш народ заплатил примерно 28 млн жизней. Но и с этим результатом соотношение погибших превышает 5:1 не в нашу пользу. Такую цену никто и никогда в истории не платил.

Почему отступали до Москвы?

Ответы предлагаются разные – неожиданность нападения; на середину июня наша армия была наполовину перевооружена; превосходящие силы противника и т.д. Но вот что пишет историк К. Александров (сборник «Вторая мировая: иной взгляд» М., Посев, 2008): за первые 4 месяца войны вермахт разгромил 26 советских армий – при том, что Сталин имел лишь в западных областях почти шестикратное преимущество по бронетехнике и по авиации, полуторное – по артиллерии.
Не каждый читатель ясно представляет социальный портрет красноармейца того времени. А ведь это были люди, чьи родители, братья, дети, да и сами будущие красноармейцы прошли через «красный террор», надругательство над церковью, гражданскую войну, раскулачивание, расказачивание, голодомор, «большой террор», депортации, ГУЛАГ. Неудивительно, что зачастую немцев встречали цветами, видя в них цивилизованных европейцев, освободителей от колхозов и сталинщины: многие советские граждане решили, что коммунистический режим наконец рушится.
К концу 1941 г. в плену оказались 3,8 млн военнослужащих – почти 70% личного состава наших Вооруженных сил. Почему же через полгода произошел поворот и смена настроений? Гитлер не оставлял России никакого шанса, он не собирался ее десоветизировать, он хотел ее уничтожить. Сталин крайне опасался создания альтернативного русского правительства, но это и не входило в планы фюрера: сотни тысяч ушедших в плен умирали с голода.
Узнав и осознав подлинную картину разворачивавшейся катастрофы, народ понял – выбора не осталось. Тогда и закончилось отступление.

Роль второго фронта

По сей день поддерживается иллюзия, будто Сталин вел войну в одиночку, получив поддержку союзников лишь на заключительном этапе. Однако войну фашистской Германии США и Великобритания объявили не в 1944-м, а 3 сентября 1939-го. Три из четырех ключевых сражений войны – Сталинградское, Курско-Белгородское и Берлинское (т.е. кроме Московского) – проходили при прямой огневой поддержке союзников.
8 ноября 1942 г. по согласованию с Кремлем началась англо-американская операция в Северной Африке, что потребовало от Гитлера перераспределения сил. Спустя полторы недели, 19 ноября, началась наступательная фаза битвы на Волге.
5 июля 1943 г. развернулась Курская битва, а 9 июля (сроки, опять-таки, были оговорены с Москвой) англо-американское командование произвело высадку на Сицилии 30 дивизий. Возможную потерю Италии Гитлер счел более опасной, чем поражение под Курском и Белгородом, поэтому дивизии «Рейх» и «Мертвая голова» были немедленно переброшены с Курского выступа на Апеннины.
А предоставленного нам Америкой по ленд-лизу продовольствия хватило бы для пропитания 10-миллионной армии на протяжении более 5 лет.
Только несостоявшийся человек и только ущербное государство любят преувеличивать собственные заслуги. Сильный народ становится еще сильнее, если ценит оказанную ему помощь, тем более в критический момент своей истории.

Кто не был фашистом

Описывая перипетии войны, наши СМИ готовы объявить коричневым всякого, кто не принимал сталинизм. По сей день Власова, Бандеру, национальные движения военного времени объявляют подручными нацистов, не подлежащими реабилитации. Приведу два заголовка из одного номера центральной российской газеты: «Зачем украинские власти пытаются обелить бандеровцев?» и «ОУН сотрудничала с нацистами...». Если принять подобную логику, надо допустить, что в ближайшем номере выйдет статья «Рузвельт и Черчилль сотрудничали со Сталиным» – значит, они большевики.
Владимир Высоцкий подметил: «И людей будем долго делить на своих и врагов». Правда, он не уточнил, когда наше мышление перестанет быть двухмерным. В закончившейся 63 года назад войне участвовало не две силы, а три: определенную роль в ней играли антисталинские, антибольшевистские национальные движения. К гитлеризму они имели косвенное отношение, а, например, Армия Крайова, боровшаяся за независимость Польши, вела борьбу на два фронта – сначала с фашистами, а потом с Советами, за что и подверглась разгрому СМЕРШем и НКВД.
Идеологическая запутанность сталинской политики не скоро будет распутана, напомню лишь несколько вопиющих ее проявлений. До 1939 г. советская пресса обвиняла Гитлера во всех смертных грехах, а после заключения мирного договора Сталин назвал фюрера «боевым другом», тысячи немецких коммунистов были интернированы и возвращены из СССР на родину. Людей, допускавших после августа 1939-го антигитлеровские высказывания, также отправляли в лагеря, где они оставались до конца 1941 г. и даже до начала 1942-го.
Идеологическое мракобесие встречается в высказываниях Сталина накануне и в начале войны. Например, отмечая в 1941 г. годовщину Октября, вождь заявил «По сути дела гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме». Так Сталин подтолкнул тысячи русских людей к сдаче в плен. Учредив несколько позже ордена Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова, Хмельницкого, восстановив погоны, георгиевскую ленточку, введенное Петром понятие гвардии, Сталин опирался на ценности нашей великой Родины, которую походя оскорбил.
Между тем Бандера и Власов за свои проукраинские и прорусские заявления просидели в Германии по 1,5 года под домашним арестом. Гитлер не допускал создания русских национальных военных формирований, и образовать РОА удалось лишь к концу 1944 г., когда исход был предрешен. Причем освобождавшие Прагу власовцы шли в бой с фашистами не со свастикой, а с российским триколором.
Да, власовцы нанесли определенный урон Красной Армии, что не может быть забыто. Но разве не лежит огромная доля ответственности за происшедшее на руководителях, которые разрывали и стравливали народ и в 1917-м, и в гражданскую, и в Отечественную, и в 1991-м, когда они под занавес дрожащими от страха руками вывели против безоружных москвичей танки и БТРы.
Время, опыт, мудрость позволяют избавиться от ошибочных воззрений. Карла Маннергейма, командовавшего финской армией, у нас называли фашистом, но в 2001 г. В. Путин возложил венок на его могилу. Генерала Владислава Андерса Сталин вытащил из подвалов Лубянки, чтобы сформировать в СССР польскую армию, но никто ведь не обвиняет Андерса в большевизме. Советские СМИ называли А. Солженицына «литературным власовцем». Во время войны Русская зарубежная православная церковь восстанавливала храмы и богослужение на оккупированной территории – это не помешало РЗПЦ объединиться с РПЦ.
Власовское движение стало еще одним проявлением гражданской войны, к которой привел страну большевизм. Власов не был фашистом, фашисты появились у нас не во время войны, а в конце советской эпохи. Недаром нынешние коричневые не проявляют никакого интереса к имени Власова и его идейному наследию.
Здесь невозможно перечислить все связанные с войной проблемы, которые не называются, не решаются или решаются сомнительно. Планировал ли Сталин начинать войну первым или нет? Как вели себя наши военные на занятых немецких территориях? Почему наши ветераны живут хуже, чем ветераны-побежденные? Участники войны прошли тяжелейшие испытания, но жили в государстве, в котором отвечать на эти вопросы, да и задавать их оказалось слишком сложно. Значит, их долг перешел к нам, гражданскому обществу: отвечать надо теперь.

Игорь Чубайс, доктор философских наук, директор Центра по изучению России РУДН