Архив

№ 5 (85) - 2008 ТЕМА НОМЕРА: Инвестиционная Россия

Юрий Исаев: "Не вводите чиновника в искушение"

Чтобы сделать российский рынок по-настоящему привлекательным для крупных инвесторов, его нужно максимально… забюрократизировать. Обоснование этого тезиса – в интервью председателя подкомитета по законодательству об инвестиционном рынке комитета Госдумы по финансовому рынку Юрия Исаева.

– Юрий Олегович, как вы оцениваете инвестиционный климат в России, насколько он благоприятен?
– Экономика оперирует длительными временными отрезками – годами и даже десятилетиями, и оценка инвестиционного климата, в первую очередь нашими иностранными партнерами, строится на анализе развития экономики России на протяжении последних 8 лет. К 2007 году накопилась «критическая масса» положительных факторов, что привело к ощутимому всплеску инвестиционной активности. Это хорошо видно из динамики прямых иностранных инвестиций: в 2002 году их поступило $4 миллиарда, в 2003-м – $6,8 миллиарда, в 2004-м – $9,4 миллиарда, в 2005-м – $13 миллиардов, в 2006-м – $13,7 миллиарда, а в 2007-м – $27,8 миллиарда. Дальше объем иностранных инвестиций в экономику России будет расти еще более высокими темпами.

– Каковы отраслевые предпочтения инвесторов?
– Лидирует ТЭК, на втором месте – металлургия. Экономика нуждается в диверсификации, но сложно выступать против законов рынка. Пока цены на энергоносители будут оставаться на таком высоком уровне, инвесторы будут искать возможности получения доходов в российском ТЭКе. Ничего страшного: во-первых, инвестиции в ТЭК необходимы, чтобы мы и в дальнейшем могли оставаться ключевыми игроками на мировом рынке энергоносителей; во-вторых, нам и в ТЭКе нужны современные технологии, начиная с добычи, которая зачастую ведется не самыми эффективными способами, и заканчивая технологиями переработки и развитием научной базы. Мы все это способны разработать и сами: прибыли в ТЭКе будут постепенно перераспределяться и на науку, и на геологоразведку, и на новое оборудование, появятся собственные современные технологии. Но не всегда имеет смысл изобретать велосипед, и опытные западные партнеры необходимы – на условиях, которые мы считаем выгодными для России. В этом смысле очень важным является изменение подхода к допуску иностранных инвесторов в стратегические отрасли.

– Однако предлагаемый закон вводит очень жесткие ограничения. Не отпугнут ли они инвесторов?
– Любые, пусть даже жесткие правила лучше, чем отсутствие таковых. Подобные процедуры существуют даже в супероткрытых экономиках, например, в США иностранные инвесторы могут приобретать крупные пакеты акций в национально значимых предприятиях только с разрешения Конгресса. У нас все это было как-то эфемерно, никто не мог разобраться, скажем, можно ли инвестировать в российские авиационные предприятия, и если можно, то в каком объеме. Сейчас закон достаточно четко говорит, куда потенциальный инвестор должен обратиться, в какой период он получит ответ. Не надо чиновника вводить в искушение – чем меньше у него возможностей принимать самостоятельные решения в случаях, когда можно закрепить процедуру на законодательном уровне либо на уровне решений правительства, тем спокойнее будет и чиновнику в конечном итоге, и правоохранительной системе, и иностранным инвесторам. Задача Госдумы – совместно с правительством продолжать работу по максимальной бюрократизации подобного рода процедур.

– Но в России и без того все забюрократизировано до предела…
– Бюрократия не всегда бывает чем-то отвратительным, иногда нормы, положенные на бумагу, как раз ведут больше к плюсу, чем к минусу. Гораздо проще работать со сводом нормативных актов, изучив который, юристы корпорации дадут заключение, как действовать в том или ином случае. Любой менеджер крупного западного банка или компании действует по прецедентам. Он открывает историю своей компании за последние 200 лет и смотрит: ага, подобный случай был у нас тогда-то в такой-то стране, и действовали мы вот так. Чем больше мы напишем понятных воспринимаемых регламентов, тем проще будет получать стабильные инвестиции. Сейчас к нам очень охотно идет рисковый, спекулятивный капитал. Но он имеет свойство так же быстро уходить – об этом говорят колебания российского фондового рынка...

– А нам какие инвесторы нужны?
– Стратегические инвесторы – фонды, группы, банки, которые действуют четко по инструкции. Сначала они пять лет смотрят, потом три года лимиты утверждают по таким сложным процедурам, которые нашим бюрократам и не снились. Потом начинают вводить деньги. Дальше могут происходить любые внутренние колебания, но они деньги уводить не будут, потому что это не те деньги, которые они вытащили из одного своего бизнеса и решили на время «закинуть» в другой. Они закладывают их на Россию на многие десятилетия. Это именно такие инвестиции, которые нам нужны. И мы делаем как раз те шаги, которые нам позволят в перспективе их получать. И эти шаги, к сожалению, не могут быть спрессованы в один, два или три года. Это кропотливая, непрерывная работа правительства, законодателей, работа региональных властей, без которых мы никогда не решим проблему перекосов в экономике. У нас 12 регионов в стране являются получателями 99% иностранных инвестиций. И это не оправдание, что где-то есть полезные ископаемые, а где-то нет. Проще всего сказать, что я тут исторически пенькой торговал, а сейчас на пеньку спрос не ахти какой, поэтому дайте мне из федеральной казны денег. Ничего подобного – это серьезная работа каждого губернатора, администрации региона, ежедневная, постоянная и открытая работа.

– Работа по принятию новых законов и регламентов?
– Не менее значимой является правовая имплементация, законы-то у нас не всегда плохие – зачастую просто нет их реализации. Есть проблема претворения в жизнь судебных решений, есть проблема коррупции. Наши инвесторы зачастую замалчивают некоторые проблемы, предпочитают решать их «неофициально». Иностранцы гораздо более открыты и откровенны. Не хочу их идеализировать: в мировой практике достаточно примеров, когда контракты добываются неэкономическими усилиями. Проблема коррупции существует во всем мире, но это не значит, что мы не должны ее решать. Оценивая инвестиционный климат, иностранные инвесторы, как правило, на первое место ставят именно коррупцию; второе и третье занимают административные барьеры и трактовка и применение законодательства. Было бы странно, если бы мы с вами сейчас сели играть в шахматы, а в процессе игры я бы вам сказал, что сегодня слон ходит не только по диагонали – полдня он будет еще и конем работать. Дескать, это временно – так сегодня сложилась ситуация, а завтра мы обязательно все исправим; в таких условиях будет сложно взаимодействовать.

– Какова динамика внутренних инвестиций?
– Темпы их роста весьма существенны даже относительно иностранных. Их можно разделить на два больших блока: частные и государственные инвестиции. Здесь разные объемы, разные подходы и разные задачи. Государство, в силу специфики своей деятельности, в силу ответственности, заинтересовано в том, чтобы инвестиции приходили во все субъекты федерации и в максимально большее число отраслей. Государству не всегда важно получить прибыль, ему важно получить результат в целом, в том числе – в сфере социального развития. Для этого существует государственная инвестиционная политика, мы уже можем говорить о начальных шагах государственно-частного партнерства, что совершенно по-новому позволяет подходить к реализации крупных инвестиционных проектов.

– Вы можете привести пример такого проекта?
– Например, программа развития Нижнего Приангарья, задуманная еще во времена Госплана. И здесь мы наблюдаем взаимодействие государства с частными инвесторами. В числе объектов, которые там будут построены в ближайшее время, есть потенциально доходные, например, алюминиевый завод. Но он не может существовать без дорог, социальной инфраструктуры, энергетики. Пока бизнес не готов вкладывать деньги в проекты, которые принесут отдачу через 15, 20, 30 лет. В такие проекты вкладывать может только стратегический инвестор, в данном случае – государство. Оно однозначно получает выгоду от этого, потому что решается большой объем именно государственных задач: занятость населения, нормальный уровень зарплат, развитие территории. А вложенные сегодня деньги вернутся в виде налогов, в виде пускай не быстрых, но стабильных поступлений в будущем. Думаю, в ближайшее время мы увидим не так уж много подобных проектов, они действительно огромные. Еще не до конца отлажена схема взаимодействия между инвесторами и государством, юридическая сторона вопроса не всегда ясна и понятна. Тем не менее, опыт накапливается и уже в ближайшие годы даст реальную отдачу.

– Каков объем внутренних инвестиций в сравнении с иностранными?
– В разы больше. Связано это с тем, что существенно выросли государственные инвестиции. В 2004—05 годах сумма государственных инвестиций была непозволительно мала даже с точки зрения поддержания необходимых функций государства – обороноспособности, безопасности, – ресурсов не хватало даже на ключевые отрасли. Тогда приходилось трудно тем руководителям, чиновникам, кто отвечал за распределение этих инвестиций: очень сложно делить деньги между потенциально равнозначными задачами. Но уже в 2006-м государственные инвестиции начали расти в десятки раз по отношению к 2004–05 годам. Государство стало финансировать и отрасли, связанные с безопасностью страны, и, самое важное, с развитием экономики – инфраструктуру, куда частные деньги пока не идут.

– А как развиваются внутренние частные инвестиции?
– Они более диверсифицированы, нежели внешние, и идут в ритейл, в связь, в социальный сектор. Очень серьезной долей инвестиций может похвастаться сектор, связанный с недвижимостью. Сюда и отечественные предприниматели вкладывают большие деньги, и западные. Есть, конечно, отрасли, которые пока еще нуждаются в том, чтобы на них обратили внимание, – например, высокотехнологичное производство. И здесь как раз принципиально важным является законодательное регулирование. Задачей правительства на протяжении последних лет было формирование стабильного юридического обеспечения как иностранных, так и отечественных инвестиций. Тем более что сейчас их трудно разделять: когда мы видим Кипр на первом месте по объему поступивших инвестиций, мы понимаем, что это такие же иностранные инвесторы, как мы с вами – представители китайской императорской семьи. Но радует, что деньги возвращаются в экономику страны.

Сергей Преображенский