 |
Архив
№ 4 (84) - 2008
ТЕМА НОМЕРА:
Муниципалитеты России
|
|
Рурбанизация всей страны
«Малоэтажное строительство не только обеспечит россиян доступным жильем, но и будет способствовать преодолению демографического кризиса и улучшению экологической ситуации».
Владимир Путин
Апрельский призыв Дмитрия Медведева возводить по 0,5—1,0 млн индивидуальных домов в год фактически означает курсна рурбанизацию России, т.е. переселение городских работников в пригороды, райцентры и деревни. Слово «рурбанизация» происходит от английского rural (деревенский) и латинского urbanus (городской); распространяя городскую культуру за пределы городов, рурбанизация на практике является составляющей частью урбанизации.
 Малоэтажная революция
Проект «одноэтажной России» более чем органично вписывается в заявленный В. Путиным и Д. Медведевым план модернизации страны. Кстати, возник проект не вчера – еще в 2006-м, в бытность свою первым вице-премьером, Д. Медведев констатировал: «Перспективы точечной застройки исчерпаны, и необходимо переходить к освоению больших земельных массивов».
Теперь избранный президент предложил передать все неэффективно используемые государством земли во вновь создаваемый Федеральный фонд содействия жилищному строительству. Невольно вспоминается жилищная революция, которую начал в СССР Никита Хрущев, поставивший на поток строительство ныне презираемых блочных пятиэтажек, – и миллионы людей с непередаваемым облегчением вырвались из постылых коммуналок да бараков.
Сегодня отвод земельных участков и подключение к инфраструктурным сетям фактически «кормят» целую армию бюрократов из разных уровней власти и компаний-монополистов. Предложение избранного президента вызвало глухое недовольство даже в Госдуме; что уж говорить о «регионалах» и тем паче «муниципалах». Впрочем, Кремль прекрасно осознает, что рурбанизация столкнется с колоссальными трудностями, – Медведев сразу предупредил, что контроль за реализацией проекта «будет осуществляться на самом высоком политическом уровне».
Но даже если вообразить, что сопротивление противников будет быстро сломлено, неизвестно, овладеет ли идея широкими слоями граждан. Репрезентативных исследований в масштабе страны в этом плане, по-видимому, не проводилось, а разрозненные данные не позволяют сделать однозначного вывода.
Например, исследование в Тамбове показало, что большинство респондентов желают жить поближе к центру города. При этом 65–70% мужчин вполне удовлетворены квартирой в многоэтажке; «в изысканные коттеджи европейского стиля» рвутся лишь женщины в количестве 72–77%. А опрос в Татарской слободе Томска (деревянная застройка) выявил, что лишь 42% респондентов отметили среди достоинств своего жилища вариант «Нравится жить в деревянном доме» (хотя этот ответ и занял 1-е место среди всех прочих плюсов).
«Если мы в полном объеме реализуем амбициозный проект индивидуального домостроения, то без преувеличения будем жить в качественно другой стране, с другим уровнем жизни и психологией людей, которые превратились из обитателей коммуналок в хозяев на своей земле», – считает Д. Медведев. Эту убежденность еще предстоит привить среднестатистическому россиянину, и каждый лично должен убедиться в выгодах проживания «вдали от шума городского». А строители? Готовы ли создатели элитных «монолитов» да небоскребов переквалифицироваться на «малоэтажку»?
Польза от диверсификации
Что ж, начнем с застройщиков. Наша собеседница – Ольга Мартьянова, представляющая группу компаний, которая действует на рынке недвижимости свыше 10 лет и строит порядка 150 тыс. кв. м помещений ежегодно как в Москве, так и в Подмосковье. – Ольга Валентиновна, наверное, «высотным» девелоперам невыгодно возиться с «мелочевкой» – индивидуальными домами?
– Кто вам это сказал? Не знаю, что думают другие застройщики, но наша стратегия ориентирована на жилье эконом-класса, особенно в рамках нацпроекта «Доступное и комфортное жилье – гражданам России». Поскольку квартиры в столичных «монолитах» доступными назвать нельзя, мы уже не первый год возводим коттеджи в области – и доступные, и комфортные. Диверсификация придает устойчивость любой деятельности.
– Но малоэтажное строительство отличается от многоэтажного, как небо от земли, тут все другое – техника, технология, стройматериалы...
– Совершенно верно. Поэтому мы набираем специалистов, закупаем технику и материалы под конкретные проекты, здесь нет проблемы. Проблема в искусственном дефиците земельных участков: Дмитрий Медведев ведь не случайно подчеркнул, что населенные пункты занимают только 1,1% территории России. Если власти действительно ликвидируют этот дефицит, мы станем строить больше в разы.
– Россиян еще предстоит убедить в том, что пора перебираться за город со всеми вытекающими отсюда минусами. Какие плюсы вы перечислите?
– Нужно четко различать: индивидуальный дом, который горожанин «диким образом» соорудил для себя в деревне или в дачном товариществе, – это одно; коттедж в построенном профессионалами поселке – совсем другое. В деревне дом подключают к коммуникациям, которые морально и физически изношены, – если они вообще имеются. Мы же монтируем трансформаторы и распределительные сети с самой современной автоматикой. И еще оказываем централизованные коммунальные услуги.
– Какие именно?
– Наша эксплуатационная фирма содержит коммунальные сети, убирает территорию, вывозит мусор, производит ремонты, обеспечивает охрану и прочее. Подобное «оптовое» обслуживание и удобнее, и дешевле «розничного», когда каждый домовладелец решает все эти вопросы в одиночку. Самостоятельно остается платить лишь за свет, газ и воду. Не забывайте, что в каждом коттедже собственный агрегат для отопления и горячего водоснабжения, то есть не приходится оплачивать теплопотери в многокилометровых коллекторах центрального отопления.
– Но кое-кого отталкивает удаленность загородного жилья от работы. Согласитесь, не самая радужная перспектива добираться туда в автомобильных пробках или на электричке!
– Всегда чем-то приходится жертвовать: пригородный дом – компромисс между городом и деревней. Кстати, в цифровую эпоху растущей популярностью пользуется удаленная работа, которая избавляет от ежедневных поездок в офис. А экологическая чистота и отсутствие городской шпаны разве не имеют значения? По-моему, малоэтажная застройка – идеальное решение для тех горожан, которые любят природу и где-то в подсознании носят приятные воспоминания о сельском прошлом человечества.
– Хотите сказать, что возвращение к природе избавляет от клаустрофобии, свойственной жителям бетонных муравейников?
– Разумеется. Вдобавок жизнь на загородном просторе очищает помыслы и поднимает настроение. А соседи? Люди совместно загорают и делают барбекю, занимают друг у друга газонокосилки, обмениваются тонкостями цветоводства и архитектурными новшествами (коттеджи можно достраивать по мере увеличения семьи). Думаю, россияне с удовольствием переберутся за город. Главное, чтобы власть создала условия, включая внедрение социальной ипотеки и жилищных кредитов под залог земли, о чем также говорил господин Медведев. Улица однотипной архитектуры
Возможно, лучшие перспективы не у поселка из отдельных коттеджей, а у таунхаусов – рядов двух- или трехэтажных домов-секций, примыкающих друг к другу вдоль улицы. Общие боковые стены и однотипная архитектура заметно удешевляют как строительство, так и эксплуатацию, но вместе с тем вводят ограничения. В секциях запрещены внутренние перепланировки и внешние перестройки, а «приусадебный» участочек занимает не более 2–4 соток.
Себестоимость секции примерно на 25% ниже, чем у коттеджа: во-первых, требуется в 3–4 раза меньше земли, чем под коттедж того же метража; во-вторых, прокладка коммуникаций к таунхаусу из 4-х секций стоит столько же, сколько к одному коттеджу.
Увы, в России у таунхаусов путь особый – они появились в 1990-х как элитное жилье для экспатов (иностранных топ-менеджеров). По сей день цена секции в дорогих таунхаусах достигает цены коттеджа; даже секция в подмосковном таунхаусе эконом-класса площадью примерно 130 кв. м вряд ли обойдется дешевле $300 тыс. из-за дороговизны земли. Впрочем, в многоэтажной московской новостройке за те же деньги можно купить квартиру, площадь которой будет вдвое меньше. Недаром таунхаус иногда называют компромиссом между коттеджем и городской квартирой: спрос на дома, зажатые с торцов соседями, уверенно обгоняет спрос на «обычные» коттеджи.
Однако вот еще вопрос вопросов: из чего строить? «Сегодня стеновые панели и другие детали для домов везутся бог знает откуда, даже из Японии и Бразилии, – негодует избранный президент. – Как результат – недорогое по замыслу жилье становится доступным только для богатых. И это при том, что у нас в стране и собственного леса огромные запасы, и немалые финансовые средства».
Действительно, в России сосредоточено 82 млрд куб. м леса (свыше 1/3 мировых запасов), из которых 78% – наиболее ценные для строительства хвойные породы. Но в то же время мы используем при строительстве 1 кв. м жилья ориентировочно лишь 0,03 куб. м древесных материалов. В Скандинавии этот показатель достигает 0,5–0,7 куб. м, что в 20 раз выше.
Чего не замечают демографы
Рассказывает финский экономист и политолог Пекка Ройско: «В Финляндии и Швеции у большинства людей – собственные дома, из них свыше 90% – из северной сосны. Живя вот уже свыше 10 лет в Германии, я наблюдаю, как год от года здесь растет популярность таких жилищ. Причин тому предостаточно.
Биологически человек ближе, если так можно выразиться, к дереву, нежели к минералам. В отличие от каменного, кирпичного или железобетонного, деревянный дом – жилье естественное. Срубленная сосна десятки лет выделяет фитонциды (летучие вещества, убивающие или подавляющие микробы и вирусы) и эфирные смолы-антисептики, обеззараживающие дыхательный тракт. К тому же древесина поглощает углекислый газ, который угнетает дыхание.
Дерево – природный кондиционер, и стены из него пропускают воздух в обоих направлениях через структуру древесных волокон. Такая естественно-эволюционная (вытеснительная) вентиляция гораздо экологичнее и экономичнее расточительной вентиляции перемешиванием – через форточки. Летом сосна хранит прохладу, а в морозы – тепло. Для соблюдения санитарных норм здесь достаточно менее одного полного обмена воздуха за сутки, в то время как форточная вентиляция требует 6–7 таких обменов.
В кирпичных и железобетонных квартирах в легкие всасывается тонкая минеральная пыль, что вкупе со сквозняками приводит к аллергиям, ангинам, ОРЗ, бронхитам, астме, воспалениям легких. Кроме того, среди деревянных стен на чистом воздухе люди высыпаются скорее и качественнее, чем в городе (из-за плохого сна снижаются иммунитет, мыслительные способности, память и зрение).
“В сосне” быстрее приходит в норму артериальное давление, растет трудоспособность. Неудивительно, что дети из современных деревянных домов здоровее, веселее и доброжелательнее своих ровесников из городских квартир. Фактически сосновый дом удлиняет жизнь. Однако когда на эту тему рассуждают демографы, то говорят о нехватке у населения средств на медикаменты, слабой квалификации врачей, плохом оборудовании больниц, пьянстве, курении, высоком производственном травматизме. Совершенно не учитывается, что россияне проживают главным образом в “клетках” – малогабаритных городских квартирах.
Средняя жизнь мужчин в России составляет, по разным данным, от 55,5 года до 59 лет. Россиянки живут в среднем 72 года, и на 100 женщин приходится 85 мужчин. В Скандинавии средняя продолжительность жизни женщин – 82 года, мужчин – 75 лет, и на 100 представительниц прекрасного пола имеются 97 представителей пола сильного.
Жить в доме из сосны даже полезнее, чем гулять по сосновому бору, поскольку дома люди проводят больше времени. В Скандинавии из сосны уже возводят школы и детсады, жилые многоэтажки и офисы с наружными лифтами. Разнообразие проектов не знает пределов: домостроители сотрудничают с ведущими архитектурными студиями и учитывают практически любые индивидуальные пожелания заказчиков». По высоким технологиям
Итак, северная сосна обладает идеальными параметрами для строительства – если, конечно, заготовлена по правилам (спелые деревья рубят зимой, когда движение соков в стволе прекращается и волокна сжимаются: древесина уплотняется и твердеет). При этом дом, скажем, из клееного соснового бруса обойдется в 1,3–1,5 раза дешевле кирпичного или каменного особняка и уж тем более не дороже городской квартиры – даже в том случае, если дом привезен из Финляндии.
Дело в том, что деревянное жилище в 2,5 раза легче каменного и не требует ни глубокого фундамента, ни дополнительных несущих стен. Стены из клееного бруса ровные и гладкие, поэтому не нуждаются в отделке. Все узлы соединений стен, дверных и оконных проемов выполняются высокоточными станками с ЧПУ – стройплощадке остается быстрая «отверточная сборка».
Остались в прошлом и такие отрицательные качества деревянных строений, как повышенная горючесть и недолговечность. Древесину обрабатывают антисептиками для предохранения от гнилостных микроорганизмов, инсектицидами для защиты от древоточцев и антипиренами для снижения горючести (дерево не загорается даже в костре). Пожаростойкость того же клееного бруса ближе к металлоконструкциям, чем к кирпичу, кладка из которого при возгорании теряет прочность на 60–70% (то же касается и бетона). Неудивительно, что одна из российских компаний планирует запустить в Карелии завод, который будет производить дома по финским технологиям.
Пока же жилье стремительно дорожает, причем в регионах гораздо быстрее, чем в столице, где цены уже давно стали заоблачными. А качество наших жилищ остается гораздо ниже, чем за рубежом. Сменят ли миллионы россиян свои «клетки» в задымленных многоэтажках на полезные для здоровья дома? Твердого ответа сегодня нет ни у кого, хотя одно очевидно: для этого у страны есть все необходимое.
Вячеслав Изотов
|
