Архив

№ 03-04 (119) - 2012 ТЕМА НОМЕРА: МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА

СТРОИТЕЛЬ СИЛЬНОЙ РОССИИ

150 лет назад, 2 апреля 1862 года, родился Петр Аркадьевич Столыпин (убит в 1911 г.), государственный деятель, знаменитый реформатор.

Воля к переменам

Для обывателей феодального государства решающее значение имеют происхождение и связи. В эпоху Столыпина российское общество только робко заикалось о де­мократии, либерализме, гласности (по существу, у нас феодальные отношения не изжиты полностью и сегодня). Родовитость предполагала уверенность в действиях и ответственность за них; это не наглость выскочки и не равнодушие временщика.
Петру Аркадьевичу повезло: он родился в знатной и богатой помещичьей семье. К тому же просвещенной. Прадед был предводителем дворянства Пензенской губернии, среди его одиннадцати детей – бабушка М.Ю. ­Лермонтова. Дед был сенатором и тесно дружил со Сперанским. Отец дослужился до генерал-адъютанта, участвовал в Крымской и Русско-турецкой войнах, навещал Толстого в Ясной Поляне и, как пишут, был с ним «на дружеской ноге». А жена Петра Аркадьевича – правнучка А.В. Суворова. В общем, ­Столыпины – не Скотинины и не Маниловы, испокон веку они служили дипломатами или военными.
Молодой Столыпин выбрал другой путь. Он с блеском окончил физико-математический факультет Петербургского университета. Но научную стезю не выбрал; юношеские метания привели поближе к земле. Возможно, сказалось влияние его дяди, Д.А. Столыпина, который много лет занимался аграрными отношениями и еще в 1869 г. написал статью «Развитие земледельческой промышленности». Двенадцать лет Петр ­Аркадьевич был сначала уездным, а потом губернским предводителем дворянства в родной Ковенской губернии. Он энергично просвещал помещиков и крестьян, приобщал их к передовым приемам ведения хозяйства. «­Наверху» оценили его активность и в 1902 г. назначили губернатором в Гродно. Уже через год его перевели возглавлять одну из житниц страны – Саратовскую губернию.

Среди смут и тревог

А житница была охвачена крестьянскими волнениями. У нас принято считать началом первой революции ­1905 год. Но крестьянские выступления – стихийные, массовые – начались несколько раньше. В.Г. Короленко в очерке «Земли! Земли!» называет год 1902-й. По его рассказу, «бунтом этого назвать было нельзя», это были «грабижки». Пошел слух, будто «велено (кем велено – в точности неизвестно) отбирать у господ землю и имущество и отдавать мужикам». Разоряли преимущественно чужих помещиков, а не ближних, причем зачинщиками грабежей были расторопные зажиточные мужики.
А всего в годы первой революции крестьяне дружно сожгли одну шестую часть помещичьих усадеб – это около 16 тысяч.
Столыпин жесткой рукой навел порядок в своей губернии, но он понимал, что главное – устранить причины бедственного положения крестьян. Он пишет царю массу предложений на этот счет, и главное из них – уничтожить общинную собственность. «Мелкий собственник представляет собой ту ячейку, на которой покоится устойчивый порядок в государстве».
Твердая и вместе с тем разумная политика Столыпина в губернии способствовала выдвижению его на государственный пост. В апреле 1906-го он был назначен министром внутренних дел, а в июле – премьер-министром. Страна была в кризисе по всем статьям, ее захлестнула вакханалия убийств, и непросто было отличить «идейного» экспроприатора от заурядного уголовника. Кардинальные меры премьер-министра по наведению порядка и одновременно параллельные реформы во всех сферах хозяйства страны вызывали возмущение и сопротивление почти всех – от царя до помещика, от члена Государственной Думы до рабочего. Это была обычная реакция: все люди хотят, чтобы наконец что-то произошло, но боятся, как бы чего не случилось. Мудрый деятель понимал это и непреклонно вел страну между Сциллой и Харибдой – между потугами реакционеров сохранить отсталые социальные институты и нетерпеливостью революционеров, жаждущих «все и сразу». Примечательно, что курс правительства поддержали и власти на местах – там, где были наиболее умные и патриотичные губернаторы. Они ждали от правительства твердости без шатаний и полумер.
Основное детище Столыпина – аграрная реформа. Общинное владение землей было освящено не только крестьянской традицией, но и авторитетом популярных у интеллигенции «инженеров человеческих душ» – писателей, формирующих общественное мнение: Чернышевского, Герцена, Толстого, Успенского. Одни усматривали в общине зачатки социализма, другие считали, что земля – Божья, а значит, общая. После отмены крепостного права у крестьянина появилась возможность выйти из общины, но она была обставлена многими оговорками и препонами. В итоге за 35 лет правом выхода воспользовались лишь 140 тысяч из 16 млн крестьянских дворов.
Столыпину предстояло тщательно обосновать не только каждый шаг реформы, но и предусмотреть неизбежные компромиссы, местные варианты, запасные ходы. И он это сделал блестяще. И хотя даже сегодня находятся охотники считать его реформу неудавшейся, давайте посчитаем. За 1907–1916 гг. с ходатайствами о землеустройстве обратились 16,7 млн крестьянских дворов (45% их общего числа), из общины вышли и перешли на хутора и отруба 1,2 млн хозяйств. Существенно сократилась чересполосица даже там, где крестьяне остались в общинах. Повсеместно был введен севооборот, импорт сельхозмашин вырос втрое, вдвое за десять лет вырос вывоз зерна. Перед Первой мировой войной Россия производила зерна на 28% больше, чем США, Канада и Аргентина, вместе взятые. Такие мажорные цифры можно перечислять долго. Разве это не успех?
Отдельно следует напомнить об итогах переселения крестьян в Сибирь и Среднюю Азию (Степной край). В азиатскую часть России переселились 2,6 млн человек, в хозяйственный оборот было введено 24 млн десятин новых земель. На них особенно интенсивно развивалось животноводство. После реформы за границу вывозилось по 3,4 млн пудов сибирского масла в год. Сибирское маслоделие давало казне вдвое больше золота, чем сибирская золотопромышленность.
Из других реформ и нововведений Столыпина следует отметить прогрессивное рабочее законодательство, проект создания Международного банка, образование Международного парламента. Но прежде всего – утверждение парламентаризма в России.

Столыпин и ветви власти

Считается, что вся публичная деятельность великого реформатора сводится к борьбе с Государственной Думой. Но сам Столыпин считал Думу своим детищем.
При нем Дума делала первые шаги: в конце апреля 1906-го он вместе с царем присутствовал на первом заседании Думы первого созыва. Первая Дума не оправдала надежды ни общества, ни государства. Требования депутатами отмены смертной казни (это в дни грабежей и убийств), отставки правительства, земельного передела... Столыпин настоял перед царем на ее роспуске. В феврале 1907-го собралась II Дума. Увы, состав ее оказался еще более левым и радикальным. Да, она являла объективный срез наиболее активной части общества. Но это ли радетели государства? Дошло до того, что однажды была арестована группа депутатов на совещании с боевиками-террористами. Разумеется, в Думе пошли прения о депутатском иммунитете. Депутаты не «сдали» своих отчаянных товарищей. В итоге и эту Думу пришлось распустить, а депутатов-преступников арестовать.
Для Столыпина все это было тяжко. Он искал единомышленников в деле обустройства России, а видел бесов. И он добился, чтобы выборы очередного состава Думы шли в обход знаменитой демократической «пятихвостки». И получился действительно работоспособный парламент. Так он спас этот демократический институт, потому что, когда схлынула волна революции, многие царские сановники решили, что Дума больше не нужна.
Подобным образом Столыпин налаживал отношения с другой ветвью власти, с законодательной палатой – Государственным советом. Этот орган имел тогда уже столетнюю историю и четко регламентируемые права. Это был совещательный орган при царе, да и собирался он тогда, когда царь считал это нужным. Столыпин предпринял попытки превратить его в действенный орган власти, но не преуспел. Или просто не успел.
То же с децентрализацией власти. Депутаты Госдумы, особенно с окраин империи, требовали активнее привлекать к самоуправлению местные силы, противопоставить их бюрократии цент­ра. В принципе Столыпин не возражал, Он высоко ценил созданную еще при Александре II систему местного самоуправления – земство. Более того, он стремился сделать похожими во многом на земство и Госдуму, и Госсовет. Но отвечал: «Децентрализация может идти только от избытка сил». То есть: когда у государства крепкие корни, можно и крону расширять.

Охота за реформатором

Кто внимательно читал знаменитый роман Достоевского, понимает, что «бесы» – понятие скорее не религиозное и не политическое, а больше нравственное. И террор – только его внешнее, самое яркое проявление. Что в Древнем Риме, что сегодня.
Первое покушение на Столыпина состоялось еще в августе 1906 года, когда он только стал премьер-министром. При взрыве бомбы на его даче, где он принимал посетителей, погибли 24 человека, десятки были ранены.
Полистайте книгу С.Ю. Рыбаса и Л.В. Таракановой «Реформатор. Жизнь и смерть Петра Столыпина» (М., 1991). В ней, между прочим, подробно рассказано о всех покушениях на великого патриота России, названы жертвы и исполнители террористических актов.
Столыпин был человеком смелым, под стать предкам. Он не затруднился подняться в воздух на показательном полете вместе с капитаном Мациевичем, хотя его предупредили, что летчик – эсер, так что возможно покушение. Через два дня пилот погиб, ему посвятил стихи А.А. Блок, но поговаривали, будто бы это месть заговорщиков не сумевшему выполнить задание партии. А сам ­Столыпин жил с девизом: «Не запугаете!».В конце концов пуля настигла его. Примечательно, что убийца мог расправиться с императором, но он предпочел убить не вялого царя, а Строителя России.

Владимир Носков