Архив

№ 01-02 (118) - 2012 ТЕМА НОМЕРА: В папку президента

Великий реформатор

В январе этого года исполнилось 240 лет со дня рождения Михаила Михайловича Сперанского, выдающегося русского деятеля-реформатора, теоретика и смелого практика, ревнителя либерализации и поступательного преобразования системы управления Российским государством на основе конституции, проект которой был им разработан еще в 1803 году. Но в то время его проектам не суждено было сбыться. А ведь случись такое, кто знает, сколько несчастий избежала бы Россия в XIX веке!
Однако благодаря его примеру, под влиянием его идей происходило формирование взглядов не одного поколения русских мыслителей-революционеров, озабоченных развитием России, вплоть до сегодняшнего дня. И такие завоевания как всеобщее избирательное право, свобода слова и гласность в обществе, общественный контроль над действиями власти, даже подотчетность государственных органов перед Государственной Думой – следствие воплощения в жизнь уже в наше время идей М.М. Сперанского.
Мы продолжаем серию статей к юбилеям выдающихся мыслителей, которыми по праву может гордиться Россия и которые, к сожалению, весьма слабо освещаются. Их имена известны сегодня только благодаря кратким статьям в учебниках истории, да еще они остаются интересны узкому кругу историков и специалистов в области государственного права. А как актуальны мысли и идеи М.М. Сперанского для власти, для развития общества!

«Революция сверху» – традиционный исторический путь развития России. Вспомним, что Петра Великого за его неистовый темперамент, за методы насаждения новых порядков называли «первым большевиком», «большевиком на троне». Конечно, революцией он свои преобразования не называл – неприлично для самодержца. Но и в другие эпохи реформы, реорганизации, даже технические новшества проводились у нас по инициативе и под руководством верховной власти. Даже если идея принадлежала кому-то другому, оставалась она в памяти потомков под именем очередного вождя. Так было от Екатерины Великой до Горбачева. И нет оснований считать, что ситуация в обозримом будущем изменится.

Вот и Александр I. Заняв трон, он получил подробные инструкции относительно европейского развития России от своего любимого воспитателя Фредерика Сезара де Лагарпа. ­Умный швейцарец, приверженец идей Просвещения, как раз перед этим возглавлял Директорию Гельветической республики, то есть был руководителем своей страны. Директивы Лагарпа русский император принял к неукоснительному исполнению. Он начал с создания круга доверенных лиц – Негласного комитета. Его членами были два ­потомственных князя – Адам Чарторыйский и Виктор Кочубей, два «природных» графа – Николай Новосильцев и Павел Строганов. Конечно, они поддерживали и пытались развивать идеи монарха, но великосветская жизнь не оставляла им времени для практических действий. Рутинную, бюрократическую и организационную работу выполняли другие, например, Егор Францевич Канкрин или Алексей Андреевич Аракчеев. Но самым знаменитым реформатором того времени считают Сперанского.

Из грязи да в князи

Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839), родился в семье священника. Окончил Владимирскую семинарию, потом главную, Петербургскую семинарию. В ней же стал преподавать философию, математику, физику.
Еще в семинарии Сперанский приобщился к наследию французских энциклопедистов. Убеждения полностью сформировались, когда он служил домашним секретарем у князя Куракина. Именно тогда он решил порвать с саном священника. В 1797 г. он поступил на государственную службу секретарем к Куракину. Но теперь князь стал для него не добродушным хозяином, а начальником в ранге генерал-прокурора.
После Куракина сменились еще три генерал-прокурора, но молодому секретарю замены не находилось. Всех раздражала независимость его взглядов и суждений, но выдающиеся деловые качества выделяли его среди забитого чиновничества и перевешивали недовольство окружающих. К тому же Сперанский не однажды выручал своих начальников. Так, он за сутки написал «Коммерческий устав Российской империи», восхитивший капризного Павла I.
С воцарением Александра Сперанский перешел на службу к министру внутренних дел князю Кочубею, готовил для него доклады царю. Царь-либерал восхитился смыслом и формой этих документов. Особенное впечатление произвела на Александра записка об устройстве судебных и правительственных учреждений, составленная в 1803 г. Речь в ней шла об ограничении монархии законодательными нормами, по сути, о конституции.
В 1807 г. Сперанский переходит служить непосредственно к государю и становится первым после него лицом в государстве. Александр передал ему все, что было наработано им самим и другими касательно будущего устройства российского общества. Надо было все это переработать и подготовить цельный документ, прообраз будущей конституции. Сперанский этот документ подготовил, осталось обсудить его в Государственном совете, утвердить, а потом провести выборы депутатов… Но даже самодержавной воли царя было недостаточно. Правящая верхушка оказалась не готова к резким переменам в стране. (Одним из самых рьяных противников проекта был и великий Карамзин. В №5–6 нашего журнала за прошлый год опубликована статья «Поэт и царь» о судьбе «Записки о древней и новой России» Н.М. Карамзина. Первый историк не меньше царя и Сперанского был обеспокоен судьбой Отечества. Но они были либералами, а Николай Михайлович – государственником. И он заявлял царю, что тот не имеет даже права ставить вопрос об ограничении самодержавия, доставшегося ему от предков. Сколько людей, столько и мнений, столько и видений развития страны.)
В 1809 г. царь подписал подготовленный Сперанским указ о том, что придворные звания еще не дают права автоматически занимать высокие чиновничьи должности. Надо прежде поучиться в университете или сдать в нем экзамены. Был установлен минимум знаний, которыми должен обладать претендент на должность. Аристократы восприняли указ как оскорбление, другие чиновники узрели в нем ущемление своих прав. В конце концов Сперанского обвинили в финансовых неурядицах в стране (а ему и этим приходилось заниматься, да не слишком удачно: быстро росли государственные расходы, не зависящие от него). В вину Сперанскому ставили и сношения с Наполеоном. Императору это надоело, и он отправил Сперанского в ссылку.
С 1812 г. Михаил Михайлович отбывал наказание под Новгородом, в своем имении. Но злопыхатели не успокоились, и Сперанского сослали от греха подальше, в Пермь.
Правда, мудрый монарх со временем убедился, что все наветы были «напраслиной», и в 1816 г. Сперанского назначили Пензенским губернатором, а в ­1819-м – Сибирским генерал-губернатором. А потом и в Петербург вернули на высокие должности. Но теперь Сперанский сам предупреждает новых реформаторов о необходимости осмот­рительности, пропагандирует особую роль аристократии в России, уже они с Карамзиным – единомышленники и соратники. Недаром так уважал и ценил его следующий царь, Николай I.

Почему реформы не удались

Всего пять лет (1807–1812) длилась активная реформаторская деятельность Сперанского на государственном уровне. Знаток всех уровней и форм российского правления, он начал воплощать в жизнь многоступенчатую систему реформ с учетом интересов различных социальных групп. Венцом их он видел конституцию и отмену крепостного права. Но его проектам не суждено было сбыться.
Действительно, каждое его предложение – благо. Так, в записке 1803 г. объявляется, что все состояния государства свободны и участвуют в законодательной власти. Власть исполнительная принадлежит одному лицу, самодержцу, участвующему в законодательстве и утверждающему всякое законодательное действие. В обществе складывается мнение, оберегающее закон в исполнении его. Законодательное учреждение основано на народном избрании и независимо. Все действия правительства публичны. Свобода печати в известных, точно определенных границах. И так далее.
В 1809 г. Сперанский написал «Введение к уложению государственных законов». Отвергнув половинчатые предложения Чарторыжского, Новосильцева и других, великий реформатор подошел к делу кардинально. По его проекту политические права имеют подданные, обладающие недвижимостью, ее размеры определяет имущественный ценз. Крепостные крестьяне, ремесленники, слуги и другие имеют гражданские права, Была разработана и схема организации трех ветвей власти различного уровня. Над ними – Государь Император, при нем совещательный Государственный совет. Выборы в волостную думу – каждые три года, в них участвуют все, имеющие политические права. Судей и присяжных выбирают местные думы. Была предусмотрена отчетность министров перед Государственной Думой вплоть до передачи их суду (правда, после утверждения императором).
Последующие поколения ревнителей народного блага критиковали Сперанского за многое. В частности, за то, что в своих проектах он сохранял помещиков. Но исторически он был прав: нельзя элементарно уничтожать правящий строй, нужно регулярно освежать, укреплять политический и экономический строй страны. Общество должно созреть для некоторых реформ. Одни идеи Сперанского были осуществлены только Столыпиным, а некоторые до сих пор на повестке дня. Не революция, а эволюция – уж это-то после кровавого ХХ века мы вроде усвоили.
Упрекали Сперанского и в том, что в его проектах избирательное право не всеобщее. Но великий реформатор прекрасно понимал необходимость постепенности и очередности нововведений. Сперанский рассчитывал в будущем усовершенствовать судебную систему, самоуправление городов, поставить под контроль чиновничье управление, сделать армию соответствующей духу времени…
В неудаче многочисленных замыслов, в опале и ссылке Сперанского обычно видят две причины. Это угроза войны с Наполеоном и «непонятный поворот» в настроениях императора. Но война окончилась победой в Париже в 1814 г., авторитет Александра вырос и в России, и в Европе («И русский царь – глава царей», – писал Пушкин). Казалось, самое время продолжать реформы, тем более что российский император указывал монархам Франции и Испании на необходимость парламентов. Уже окраинам империи – Финляндии и Польше – дарована конституция. Что же в самой России?
А царь просто боялся. Он помнил о печальной участи отца, «бедного, бедного Павла». Уже давно он ощущал молчаливую оппозицию со стороны аристократии и высшего чиновничества. Петербургу перемены не нужны.
Большое видится на расстоянии. Это сегодня мы можем всесторонне ­осмыслить события той поры. А кругозор деятелей того времени поневоле был ограничен. Александру в борьбе с ретроградами следовало бы опереться на молодое офицерство, на будущих декабристов. Царь готовил реформы, Муравьев и Пестель готовили реформы – но каждый в своем кругу, таясь, не понимая друг друга. Почти как сегодня. Новая эпоха – новые драмы непонимания.
При новом императоре Сперанский снова в столице, снова в сановной когорте. С 1826 г. он в тайном комитете, возглавляемом Кочубеем, разбирает бумаги, оставшиеся после Александра. Николай заявляет о желании править в строгом соответствии с законом, но в законодательной базе – полная неразбериха. И царь поручил Сперанскому заняться законодательством. Но предупредил его начальника: «Смотри же, чтобы он не наделал таких же проказ, как в 1810 году». То есть подготовка новых законов не поощрялась, следовало только разобраться в существующих законах – убрать явно обветшалые, упорядочить и обновить работающие.
Подобная имитация бурной деятельности и тогда называлась застоем. Впрочем, такое положение дел вполне устраивало богатого житейским опытом Сперанского. Но и тогда он проделал громадную работу. Ее результатом стало 45-томное полное собрание законов Российской империи. Отдельно был составлен свод действующих законов в 15 томах. Этим сводом страна руководствовалась вплоть до 1917 г. Оценил этот труд и государь: он возвел Сперанского в графское достоинство и наградил орденом Андрея Первозванного.
Томас Джефферсон, один из отцов-основателей США, писал: «Наша страна слишком велика для того, чтобы всеми ее делами ведало одно правительство». Это понимал и Сперанский, понимают это и сегодняшние реформаторы. Удастся ли им наладить народное самоуправление?

Владимир Носков