Архив

№ 07-08 (115) - 2011 ТЕМА НОМЕРА: Транспорт России

УРОКИ ПРЕДКОВ. И СНОВА ОБ ОПЫТЕ РЕФОРМ...

К чему ведут ошибки модернизации
(Окончание. Начало в №3–4, 5–6/2011)
Гавриил Попов, президент ВЭО, профессор

Реформа 1861 г. ускорила развитие по капиталистическому пути в промышленности и торговле. А вот в сельском хозяйстве сковала крестьян общиной, малоземельем, безденежьем. Община подавляла тех крестьян, кто хотел улучшать хозяйство и крепнуть экономически.
Но если крестьянам условия реформы 1861 г. мешали идти по капиталистическому пути, то помещикам реформа дала возможность капиталистического развития. Но только возможность, так как принуждения к капиталистическому развитию не было. Тем, кто не желал ничего делать, реформа позволяла жить за счет ренты: платы за надел и за счет выкупа.
Новый строй получил возможность внедряться, но внедряться без обязательного принуждения, внедряться сугубо добровольно. Он был обременен пережитками прошлого, от него отвлекались значительные ресурсы на сохранение класса-паразита и государственного аппарата абсолютистской монархии.
С какой бы стороны мы ни подходили к реформе 1861 г. – везде мы видим, что это был наиболее медленный из всех возможных путь движения к новому.
Это был наиболее заботливо относящийся к отжившим порядкам путь.
Двигаться в сторону капитализма очень не хотелось. Но стоять на старом тоже уже было невозможно. Поэтому, пользуясь слабостью оппозиции, выбрали наиболее приемлемый для абсолютистской монархии путь.
И поскольку это был наиболее медленный путь, то он оказался и наиболее обременительным, наиболее мучительным для крестьян, для всех трудящихся. Именно им пришлось прежде всего платить за эту медлительность, взяв на себя издержки сохранения старых форм.
Реформа 1861 г. обрекла крестьянство на растянутую на десятилетия бесперспективную медленную агонию, все чаще повторяющиеся неурожаи и голодовки, апатию, пьянство, забитость и темноту.
В условиях, когда нет открытой политической борьбы, нередко только русская литература была сферой, где осуждались и ход преобразований, и их результаты.
Н.А. Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» хорошо живущих в России не нашел – за исключением тех, кто обитает в «парадных подъездах» самодержавия, считающих «жизнью завидную упоение лестью бесстыдною». Он исчерпывающе сформулировал результаты реформы:

Родная земля!
Назови мне такую обитель
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал!

Но страдают – подчеркивает Некрасов – и помещики:

Порвалась, разорвалась,
Порвалась цепь великая,
Порвалась и ударила:
Одним концом по барину,
Другим — по мужику.

Конечно, нельзя не видеть и прогресса. Вот железная дорога, например. Но какую цену заплатила Россия за прогресс!

Прямо дороженька, насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты...
А по бокам-то все косточки русские...

А.Н. Островский в 1868 году написал пьесу «На всякого мудреца довольно простоты». Назвал ее примечательно – комедией. Комедией, по мнению автора, стала вся эпоха реформ.
У Островского представлены все действующие силы общества – консерваторы, либералы, демократы, правящие слои. И никто не предлагает чего-то стоящего. Возникает ситуация, когда «и мы не знаем, куда идем, и те, которые нас ведут, тоже не знают».
Примерно в эти же годы – в 1866 году – Ф.М. Достоевский пишет роман «Игрок». В вымышленном немецком городе Рулетенбург – далеко от России – все проблемы родной страны. Деньги уже «всё». Но способов их нормального добывания русские люди не знают. А если знают, то не умеют. Остается уповать не на себя, не на свои силы, а на случай, на везенье. Весь расчет – не на дело, а на удачу. Символом реформ стала рулетка.
Но ведь рулетка новых денег не создает. Рулетка – это перераспределение. И этим путем идти нельзя, тут, по Ф.М. Достоевскому, одна перспектива – тупик. Преобразования в России пошли так, что реализовались возможности растранжиривать наследство, а не приумножать его.
Таков главный итог перемен, начатых сверху и проводимых самодержавием в своих интересах.
Но и само самодержавие не несет созидательного потенциала. В знаменитых изречениях Козьмы Пруткова братья Жемчужниковы и их двоюродный брат граф Алексей Толстой исчерпывающе показали, что представляет собой российский бюрократизм. «Если хочешь быть покоен, не принимай горе и неприятности на свой счет, но относи их на казенный». «Единственный способ не ошибаться – знать мнение начальства». Еще важнее «установить единообразие точки зрения на все общественные потребности и мероприятия правительства». «Враг России – несогласия в мыслях. Счастье России – в единомыслии». «Право обсуждать действия старших ограничить предоставлением подчиненным возможности выражать свои чувства благодарственными адресами, поднесением званий почетного мирового судьи или почетного гражданина, устраиванием обедов, встреч, проводов и тому подобных чествований». Козьма Прутков дает и образец обращения к начальнику: «Ваше благоденствие – наша радость. Ваша память о нас – высшая земная награда!.. Мужайтесь новыми силами патриота для блага народа»
Даже от самых честных, самых добросовестных представителей бюрократии, убежден Л.H. Толстой, таких как муж Анны – Каренин, с утра до вечера занятый делами по разработке и утверждению новых законов, – ждать нечего. Реформа 1861 г. была выдающимся маневром могучего и опытного абсолютизма. Она опередила внутреннее вызревание кризиса. Поэтому, искусно маневрируя, абсолютизм разработал и осуществил тот вариант преобразований, который, оставаясь помещичьим, в наибольшей мере отвечал интересам самодержавия и его бюрократии. Мало кому в мире удавались маневры такого масштаба.
И все же по большому счету, по счету истории, русский вариант ликвидации крепостного права и вызванное им замедленное развитие страны стали роковыми для самодержавия. Попытка Столыпина после 1905 г. оказалась запоздавшей и обреченной на неудачу.
Реформа 1861 г. дала пример вынужденного движения вперед, осуществляемого чуждым интересам этого развития аппаратом, в условиях подавления активности и отстранения от дела подлинных сторонников преобразований, в условиях максимальных уступок старому с целью дать ему возможность остаться во главе новой системы хотя бы ценой исключительного замедления движения, превращаемого из бега в шаг, из шага – в ползание на четвереньках.
В русском варианте ликвидации крепостного права прошлое, старое не просто получило откупные. Нет, оно при этом варианте осталось у власти, осталось хозяином положения в стране.
Самодержавие взялось вести страну к строю, который был ему глубоко чужд, которого оно не хотело, к которому оно шло только вынуждаемое ходом истории.
Реформа 1861 г. показала, что такое развитие не снимает исторически неизбежный конфликт старого и нового, а только отодвигает, делая его в перспективе еще более острым и более катастрофическим.
Вариант реформ, реализованный во второй половине XIX века, только оттянул кризис, но не устранил его.
Грозная буря в виде трех русских революций грянула в начале XX века. Но посеяна она была реформами XIX века и их главной чертой – заботой прежде всего об интересах царя, правящего слоя, бюрократии.
Дорого заплатила Россия за то, что за несколько столетий она привыкла отождествлять царское государство с Отечеством...
Реформа 1861 г. создала условия для того гигантского взрыва, который смел и самодержавие, и весь его аппарат, а заодно и отказывавшихся в течение десятилетий от борьбы за свою собственную власть помещиков и привыкшую быть прислужницей царизма и развращенную этой ролью прислужницы буржуазию.
Советская социалистическая бюрократия в конце XX века не сумела повторить грандиозный маневр царской бюрократии середины XIX века. И перестройка М.С. Горбачева, и реформы Б.Н. Ельцина были намного хуже и задуманы, и осуществлены. Поэтому остается опасность, что впереди Россию ждет революция, подобная по масштабам той, на которую ее обрекла выгодная только бюрократии концепция реформы 1861 года спустя сорок лет после начала этой реформы.
Не исключено, что и в XXI веке именно Россия даст старт эпохе антибюрократических революций.