Архив

№ 01-02 (112) - 2011 ТЕМА НОМЕРА: Правоохранительная система

Вспоминая Келдыша

В нашей редакции есть книга ветерана Военно-морского флота В.А. Дыгало «Записки контр-адмирала», подаренная автором. Его почти 45-летнее служение Отечеству протекало во времена бурного развития сил и средств ВМФ. Он одним из первых командиров осваивал пуски баллистических ракет, командовал соединением ракетных подводных лодок. Содержание книги богато описанием событий, встреч с учеными, конструкторами, флотоводцами, первыми лицами государства. В своей книге Виктор Ананьевич делится воспоминаниями и о М.В. Келдыше, и о том, как великий ученый, спасший в свое время «Протон», однажды сам был спасен...

Мстислав Всеволодович относился с большой неприязнью к генеральным конструкторам, военным специалистам, ученым и государственным деятелям, которые в силу личных амбиций продвигали только свои идеи и решения, без учета значимости и финансовых затрат.
Мало известен факт, что в 1960 г. генеральному конструктору Владимиру Николаевичу Челомею (дальнему родственнику Хрущева) передается несколько крупных конструкторских бюро и опытных заводов для проектирования и изготовления ракетно-космической техники. С самого начала своей деятельности В.Н. Челомей пытается отказаться от накопленного опыта работ Академии наук по баллистическому проектированию, выбору оптимальных траекторий, обработки полетных замеров и т.п.
Под его руководством в филиале Центрального конструкторского бюро машиностроения (ЦКБМ) начали разрабатывать самые большие в нашей стране ракеты типа УР-200 и УР-500 («Протон»).
Однако, встретившись с большими научно-техническими трудностями, он обращается к М.В. Келдышу и просит его оказать помощь как в проводимых им работах, так и в улучшении взаимоотношений со смежниками. М.В. Келдыш, понимая всю важность и необходимость его работ для страны, не отказывает ему в помощи, посещает ОКБ В.Н. Челомея и обсуждает вместе с ним возможности создания длительно летающих пилотируемых орбитальных космических станций, на которых будут проводиться сложные научные исследования в условиях невесомости.
Когда в 1964 г. Хрущева снимают с поста руководителя государства, создается комиссия для проверки деятельности В.Н. Челомея с целью освобождения его от работы в области космоса и снятия с производства ракеты-носителя «Протон». Члены комиссии поддерживают эти предложения. И только один из них, М.В. Келдыш, категорически возражает. Понимая невозможность принятия объективного решения комиссией, Келдыш просит Леонида Ильича Брежнева принять его и обосновывает, что такое решение комиссии равносильно ликвидации всех наших космических программ. Л.И. Брежнев оставляет В.Н. Челомея в занимаемой должности и снимает запрет с изготовления ракеты-носителя «Протон».
Всего было изготовлено 280 ракет, которые вывели более сотни отечественных и зарубежных спутников для научных исследований, связи, навигации, геодезии и изучения природных ресурсов Земли, а также пилотируемых длительно летающих станций «Салют» и орбитальный комплекс «Мир».
Мстислав Всеволодович внес неоценимый вклад в разработку и совершенствование новых видов вооружения и кораблестроения. Круг научных устремлений М.В. Келдыша необычайно велик и охватывает многие области науки – от космоса до глубин Мирового океана, а без его великих математических открытий очень многое не состоялось бы ни в судо- и авиастроении, ни в ракетостроении и космосе. Мало кто знает, что математический фундамент первого советского атомохода К-3 («Ленинский комсомол») был заложен на основе математических изысканий Мстислава Всеволодовича.
И все же мы должны быть благодарны судьбе, что кончина этого замечательного ученого, хотя и ранняя, случилась по причине болезни, а не трагического случая, который мог произойти 22 июня 1970 г. при посещении Долины гейзеров на Камчатке...
Согласованный с М.В. Келдышем план поездки выполнялся точно, без каких-либо отклонений. Главное было сделано: выбрано место в Петропавловске-Камчатском для строительства Института вулканологии. Благодаря личному контролю Келдыша и академика Виноградова, институт был построен за два года. В его стенах выросли и успешно работали в области изучения строения Земли и особенно прогнозирования землетрясений сотни видных ученых, написаны труды по гео-, биогео- и космохимии.
Заключительным этапом пребывания М.В. Келдыша была экскурсия в одно из самых замечательных мест планеты — Долину гейзеров.
Погода стояла летняя: на небе ни облачка, безветренно, тепло... Проложенный для туристов в Долине гейзеров маршрут относился к категории повышенной опасности. Дело в том, что тропы проходили между опасными для жизни человека так называемыми «термическими площадками». Это озера с кипящей глиной с температурой +150–+200°С. Из-за большой температуры верхний слой такого «озера» превращается в ровный слой спекшейся глины и обманчиво напоминает асфальтовую площадку, с виду очень твердую, но на самом деле этот покров очень непрочен. Поэтому проводник предупредил: идти в затылок друг другу, не оборачиваться, ступать след в след.
С тем и начали движение: впереди проводник, за ним Мстислав Всеволодович, потом я, за мной – Виноградов и все остальные. Поскольку я шел за президентом Академии наук, я комментировал то, что было видно вокруг нас. В основном рассказывал об истории обнаружения гейзеров в России и возможности использования горячих источников для создания геотермальных электростанций, в частности, в районе реки Паужетки. Дальше произошло все настолько стремительно, что я уже на госпитальной койке с трудом мог восстановить последовательность событий и свои действия.
Врезалось в память лицо Мстислава Всеволодовича в тот момент, когда, несмотря на запрет, он оглянулся в мою сторону: как потом оказалось, он хотел что-то уточнить, оступился, под его левой ногой начала осыпаться обочина тропы, и, по его словам, он потерял равновесие. Все решали секунды.
Я отлично помню, как схватил президента и силой удержал его от падения. Моя левая нога от нагрузки сошла с тропы, удержать ее я уже не мог, и, пробив глиняный наст, она ушла в кипящую жижу.
Адская боль пронзила все тело. Полуботинок я снял вместе с носком и кожей всей ступни. Потом, конечно, тяжело было переносить боль в течение длительного перелета от Ключей до Петропавловска-Камчатского. Лечение было длительным, связанным с пересадкой кожи. Силы придавало сознание того, что спас президента АН СССР от верной гибели.
В связи с моим тяжелым положением Мстислав Всеволодович и его спутники задержались на трое суток. Мстислав Всеволодович всячески выражал мне свою благодарность.
После моего перевода из Феодосии в Москву я несколько раз бывал у Мстислава Всеволодовича, как в Академии наук, так и у него дома. У нас сложились добрые отношения, и короткие встречи доставляли нам обоим приятные минуты общения.