Архив

№ 11-12 (111) - 2010 ТЕМА НОМЕРА: ДЕНЬ ЭНЕРГЕТИКА. БИЗНЕС: РОССИЙСКИЕ РЕАЛИИ

Пять веков модернизаций

Шестой круглый стол фактически завершил год, когда журнал «Наша власть: дела и лица» вместе с Фондом Виктора Бирюкова выступили с инициативой проведения серии круглых столов по диверсификации российской экономики. На этот раз 9 декабря гостем был Георгий Дерлугьян, профессор исторической макросоциологии Северо-Западного университета США, лауреат премий Норберта Элиаса и Эндрю Карнеги, который сделал интересный и содержательный экскурс с подробной детализацией прежних отечественных модернизаций, а также оценил различные этапы модернизации на Западе.

Как связаны национальная идентичность и модернизация, каков человеческий капитал для модернизации, какова реальная картина происходящего и новые особенности современного этапа развития страны… Дискуссию по этим вопросам открыл доктор политических наук, профессор Государственного университета – Высшей школы экономики Юлий Нисневич, заявив, что с середины XX в. происходит цивилизационный слом, и во многом исторические аналогии сегодня просто не работают. Он также остановился на термине «модернизация»: «Кто-нибудь знает такой термин – «модернизация»? Это подстройка чего-то существующего под современные условия. К сегодняшней России это не имеет ровным счетом никакого отношения. Сегодняшняя Россия – это разваливающееся государство, которое не в модернизации нуждается, а в полной реконструкции. Современная власть даже не понимает, что доминирующая система управления есть материя, которая и разваливает государство. Модернизировать разваливающуюся материю просто невозможно…»
Доктор философских наук, профессор Института социальной инженерии Московского государственного университета дизайна и технологии Сергей Гавров остановился на вызовах, с которыми сталкивается Россия. «Мы всегда живем в чем-то новом, всегда сталкиваемся с новыми вызовами. И в то же время эти вызовы в чем-то повторяют предыдущие. Что должно произойти сегодня, чтобы Россия начала сосредотачиваться? Это очень важно знать, если мы желаем сохранить Россию. Пока этого не произошло ни в общественном, ни научном сознании. Страна идет не в гору, а под гору. Такое ощущение, что мы находимся в большой зоне бифуркации. Еще немного, и окажемся у развилки: либо пойдем дальше к распаду, либо начнется очередной модернизационный рывок. Сегодня во многом это имитационно, ограничивается инструментальными вещами типа Сколково – такой сниженный вариант Бангалора. Нет идентичности, нет понимания, для чего мы это делаем, для чего нам вообще нужно сохранять Россию».
О новых явлениях в общественной жизни говорил профессор НИИ социологии РАН Давид Константиновский. «Произошла новая технологическая революция. Эта новая революция породила Интернет и новые технологические вещи, породила сети. Поэтому она социотехнологическая. Если мы прислушаемся не только к сегодняшнему посланию президента, но и к тому, что говорит Обама, другие лидеры, мы поймем, что правителям трудно искать новые модели поведения и управления. Уже есть несколько эпизодов, когда именно сети инициировали действия власти... Это совершенно новое явление, которое меняет отношения между людьми. И сейчас вопрос для нашей страны в том, кто поведет».
Режиссер-постановщик, преподаватель теории режиссуры Высшей школы деятелей сценического искусства Алексей Никольский заявил, что пока нас выручает человеческий фактор модернизации, но проблема в том, что все чаще сферой культуры, не только в регионах, но и на федеральном уровне, руководят непрофессионалы. «Если они и хорошо относятся к театру, то потому, что они лично театр любят. В основном ушла школа главных режиссеров, руководят директора. В результате мы подходим к тому, что все театры пытаются преобразоваться в автономные учреждения. Вот такая модернизация: вроде тебе дают полную свободу, снимая с себя полностью ответственность. И тогда театр перестает нести какие-то просветительские и образовательные функции, и мы скатываемся. Называйте это модернизацией или как угодно, но, по-моему, это колоссальное культурное и нравственное падение, уход в сферу обслуживания. Потому что остается только развлекательная функция».
Филолог, политолог, писатель, журналист и сценарист, кандидат философских наук Денис Драгунский, проанализировав доклад Георгия Дерлугьяна, остановился на исторических параллелях модернизации. «Нам сейчас придется, каждому по отдельности (не будем тешить себя фантомами типа «мы», «страна», какие-то большие сообщества), решать, что ему делать, как ориентироваться в этом пространстве. Наше сознание инертно. С идентичностью у нас получился неприятный фокус. Если сравнить 18–20-летних, живших в 1990-м, с их нынешними ровесниками, то это две совершенно разные генерации. С одной стороны, это традиционная борьба отцов и детей, а внуки берут ценности дедов. Но у этого есть очень неприятная другая сторона. Существуют поколения «сильных» отцов и «слабых» отцов. Молодежь 1990 года имела «сильных» отцов послевоенного поколения. Это люди, которые родились в 1946–60 годах, за которыми стоит Победа, XX съезд, паспорта колхозникам, Черемушки, Гагарин… А родители нынешних 18-летних – люди, которые с трудом пережили 1990-е. Поэтому они, дети слабых отцов-«мучеников», как бы возвращаются назад. В любом случае потенциала человеческого для каких-то прорывов маловато».
Игорь Кузнецов, прозаик, литературный критик, эссеист, член Союза российских писателей и Союза писателей Москвы, говорил об уникальности ситуации, характерной для многих людей искусства. «Я живу в двух мирах. С одной стороны, я пишу прозу. Здесь меня никто не трогает, и государство меня, к счастью, совершенно не волнует ни с какой стороны. Тиражи оно мне не поднимает, и я от него никак не завишу, соответственно, я могу говорить и делать все, что хочу. Могу я говорить все, что хочу, и в «Живом журнале». И того круга общения, который у меня есть, достаточно. Но у меня есть еще одна необычная сторона деятельности – выборы, которыми я время от времени занимаюсь достаточно много лет. На самом деле, чем дальше, тем это скучнее, и все это понимают. Но последние выборы в Московской области в октябре привели меня просто в чудовищное состояние. Потому что мы работали с реальной властью. Во многом они ничего не могут сделать, они ничего не умеют! Вообще ничего! Когда мы задавали вопрос руководителям не последнего района области: «А как же вы тогда районом-то управляете?», они… смеялись. Понимаете, в чем ужас: они не способны элементарно организовать процесс работы на полтора несчастных месяца. И это с ними кто-то собирается что-то модернизировать? Я одновременно и гражданин, и человек искусства, и человек, живущий в нашей стране и обладающий какими-то минимальными аналитическими способностями. И я хочу задать вопрос ученым, которые несут знания в массы: что вы можете сделать и что вы можете сказать вашим ученикам и мне? Что мне делать как частному лицу с какой-то минимальной гражданской позицией? Вот мы вышли отсюда – и что дальше?»
Заместитель главного редактора журнала «Наша власть: дела и лица» Александр Черницкий заметил: «Все-таки мы собрались не только для таких глубоких исторических экскурсов. А можно ли вообще воздействовать на менталитет – с тем, чтобы подвинуть все-таки страну к модернизации, чтобы она свершилась, эта модернизация, на самом деле?».
Дискуссия приняла новое звучание, когда заговорили о том, что каждый человек в современном мире становится самостоятельной ячейкой. Он сам принимает решения, у него сегодня достаточно информации, если он хочет ее получать. Сегодня общество устроено по-другому, поэтому нужно называть то, что происходит с середины XX века не технологической, а социально-технологической революцией. Это принципиально другое явление. Каждый должен профессионально заниматься своим делом. Если каждый из нас на своем рабочем месте перестанет заниматься демагогией и начнет заниматься тем, что он умеет, ситуация начнет сдвигаться.