Архив

№ 4 (106) - 2010 ТЕМА НОМЕРА: ВЕЛИКИЙ ПОДВИГ ВЕЛИКОГО НАРОДА

ФАЗУ АЛИЕВА: "ПОЮ О МУЖЕСТВЕ, О СТОЙКОСТИ, О СЛАВЕ..."

Не бирюзу, а камешки целую,
Что устилают мой насущный путь,
И этот путь я жизнью именую,
И оборвется он когда-нибудь,
С меня сережки снимут золотые,
Передадут их внучке дорогой,
Останутся мне камешки простые
При вечном сне под самою рукой…
Когда ничтожный камешек подножья
Я подношу к пылающим губам,
То приникаю всей душевной дрожью
К моей земле с морщинистою кожей,
К остроугольным каменным хребтам.
Мой Дагестан
С курчавыми садами,
С беспечными, как овцы, родниками,
С вершиной белой, как овечий сыр.
Мой Дагестан,
Где долгими веками
Слагался из камней бессмертный мир,
Нет, не умру!
Поскольку смерть-старуха
Не в силах вырвать
Вольный голос мой
Из векового каменного уха,
Где проживает девственное эхо
И голосом играет, как серьгой,
Украшенной колоколами жизни.

Я никогда не могу писать о событиях, если с любовью или болью не пропускаю их через свое сердце. Я должна пережить все вместе со своими героями, жить с ними несколько лет, обдумывать и оценивать их поступки. Вот и новую мою книгу посвящаю людям, с которыми много лет дружу. Она о героях Великой Отечественной войны. Весь советский народ проявлял чудеса героизма и на фронте, и в тылу. На защиту Родины от немецких захватчиков поднялись все. Дети тогда стали взрослыми, а старики сильными.
Мужество, проявленное на мгновенье, становится подвигом человеческого духа, оно освещает и озаряет века, остается в людской памяти навсегда, входит в кровь многих поколений, зовя и вдохновляя их на подвиги. Оно учит их, как оправдать свое появление на земле, как выполнить свой долг перед человечеством.
Моя новая книга о тех, кто, воюя в окопах под грохот пушек, находил в себе силы и вдохновение воспевать это мужество. Безусые мальчишки, они стали военными корреспондентами, а потом великими поэтами, прозаиками. Они воевали на двух фронтах – стреляли и писали, их слова были острее и точнее пули. Я отвергаю пословицу «Когда гремят пушки, музы молчат». А в Великую Отечественную и «пушки гремели», и «музы не молчали».
Сегодня, к сожалению, наша молодежь не читает эти произведения, которые во время войны вдохновляли советских солдат на подвиги. Потрясенная всеобщим героизмом народа, защищающим свое Отечество, я, маленькая горская девочка, воочию наблюдала проявление мужества.
Тема мужества стала главной темой моего творчества, герои войны стали моими героями. Мужество как высшее человеческое качество стало предметом моего восхищения. Оно заставило звенеть струны моего сердца, высекая оттуда собственные слова – воспевающие это мужество. Я побывала не только во всех городах-героях, но и в социалистических странах, народы которых тогда молились на советского солдата-освободителя.
Впервые букет цветов из Чародинских гор я положила на могилу Героя Советского Союза Ахмеда Абдулмеджидова, на берегу Черного моря в порту Николаев. Ему я посвятила поэму «Восемнадцатая весна». С большим вдохновением и рвением я готовилась к созданию образа простого горского парня, шагнувшего в вечность. Была в ауле Цуриб, встречалась с его матерью, с братьями, говорила о своих замыслах с комсомольским активом района. Потом побывала в Николаеве, где имя героя золотыми буквами написано на века…
Солдат,
Твой подвиг – нашей вере гимн,
Надежда всех на мир и на покой,
Ты для меня – Ахмед,
А для девчат
Других – ты Магомед и Алексей.
Но для страны,
Но для Отчизны всей
Одно есть имя у тебя –
Солдат.
«Восемнадцатая весна» и многие другие поэмы, посвященные войне, в эту книгу не входят. Это новая книга, которую я задумала к 65-летию Победы. Здесь преимущественно художественные очерки и мое отношение к стихам времен войны, рожденные восхищением мужеством советского солдата и простого народа, доказавших свою любовь и преданность родной земле.
Я много ездила по нашей стране и по социалистическим странам, выступала перед нашими воинами. Я возлагала цветы в память погибшим в лагерях Освенцима, Бухенвальда, Майданека. Увиденное потрясло меня. Во мне кипели возмущение и протест, которые вылились в нестерпимое страдание и сопереживание. Да, это было нелегко передать, но чувства ложились в строки. Так родилась поэма «Красные жаворонки», посвященная памяти погибших в немецких концлагерях.
Не будет?.. Но было ведь, было, было –
и это не позабыть никогда;
Здесь жгучий шрам на сердце планеты –
шрам неизбывный тоски и стыда,
Залечен инфаркт, но рубец остался,
и пусть он давно не кровоточит.
Боль не забудется, боль не смолкнет –
вечным колоколом звучит!
Я поклонилась окаменевшему солдату, перед которым горел болью и славой Вечный огонь в Варшаве. Шесть раз побывала в польском селе Грушко, где похоронены два брата дагестанца – Гамзат и Магомедгаджи Муртазаевы. Тогда и родилась поэма «Восхождение».
Возлагая цветы в городах Чехословакии, я испытывала щемящую боль и скорбь, гордость за советский народ. Но струны моего сердца вновь начали звенеть, призывая высказать все, что кипело в крови, на высоте Славин. Здесь я увидела на могильном камне надпись: «Солидат Султанова погибла 4 апреля 1945 года».
Погибла она у холма крутого,
Где были фашисты окружены,
В четвертый день голубого апреля,
На самом исходе войны…
Я перенеслась мыслями в горы. Да, Солидат Султанова наша горянка – и так родилась новая поэма «Баллада о юной горянке».
Побывала я и в музее маленького Литовского села Пирчюпис. Эта трагедия навсегда осталась в наших сердцах. 3 июня 1944 года отступавшие гитлеровцы дотла сожгли это село вместе со всеми жителями. Осталась в живых только одна женщина, которая накануне ушла. Вернувшись в село, она, крича и рыдая, рылась в еще горячем пепле и нашла лишь три бирюзинки, которые ее дочка на шелковой резинке носила на шее. Я плакала, и слезы мои падали на музейное стекло, под которым лежали те самые бирюзинки.
Три лазурных бусинки, ответьте:
Почему с таким упреком горьким
Прямо в душу вы взглянули мне?
Почему ты снишься мне ночами,
Дочь далеких северных прибрежий,
С волосами легкими, как пламя,
С ожиданьем в солнечных глазах?
Почему ты жжешь и мучишь,
Будто я и вправду виновата?
Будто я в ответе пред тобою,
За твою оборванную жизнь,
За твои несбывшиеся грезы.
И несла я из музея Литовского села Пирчюпис боль и сострадание, и три бирюзовых бусинки пускали в мое сердце корни. И родилась поэма «Голубые бусы».
Я побывала на Украине. Посмотрела все места, овеянные славой, пахнущие мужеством, встретилась с участниками Великой Отечественной войны, читала им свои стихи…
Меня покорила Белоруссия. Каждый камень, каждая травинка, каждая крупинка земли здесь могут поведать о мужестве и стойкости. Рассказывали, что гитлеровцы варварски вырубали леса и вагонами увозили в Германию не только деревья, но и Белорусский чернозем.
Здесь я посетила кладбище деревень: могильный камень – мраморный сундучок, наполненный землею сожженных деревень, с  надписью: «Здесь покоится деревня Хатынь». И так – название каждой деревни. И на краю этого кладбища скорбят три березы. Это означает, что каждый четвертый белорус погиб, защищая свою Родину от захватчиков.
Побывала я в деревне Хатынь, превращенной в музей трагедии. Так родилась поэма «Хатынь».
Позабыть это кладбище
Душам живым невозможно!
Никогда,
Никогда
Не должна повториться беда!
Это в сердце впишите,
И мир берегите надежно!
Сыновья в тишине говорят:
«Сбережем!».
Я не слышу тех слов.
Но ответ этот гордо приемлю,
Сыновья, как побеги
От крепких и верных стволов.
А стволы, корневища
Уходят в родимую землю.
Была я и в Новосибирске. Мы все знаем, каким запасным тылом оказался во время войны этот город. Но больше всего меня поразили фотографии мальчишек 10-12 лет, которые работали на сталелитейном заводе. Они делали оружие. К ним обращались по имени и отчеству. Рядом с заводами сохранились дощечки, на которых написано: «Стоянка для самокатов». Дети-подростки на работу добирались на самокатах.
Были мы и в Новосибирском оперном театре, который строили в то время, когда под Сталинградом решали судьбу страны. В 1942 году вышло постановление Совета Министров СССР о строительстве этого театра. Какая же должна быть железная сила духа, несокрушимая уверенность советского народа в победе, чтобы начать строить театр, когда враг дошел до Сталинграда! Строили театр всем городом. После тяжелой многочасовой работы на заводах и фабриках сибиряки шли на строительство театра. Планировали закончить его ко дню победы. Одновременно занимались комплектованием труппы. Решено было ставить оперу Глинки «Иван Сусанин». Премьера оперы состоялась 12 мая 1945 года. Рассказывали, что и малая часть желающих в этом огромном зале не помещалась. На улице вокруг театра стояли толпы людей, окна здания были открыты. И вот хор начал исполнять:
«Славься, славься ты, Русь моя,
Славься ты, русская наша земля.
Да будет во веки веков сильна
Любимая наша, родная страна».
Весь зал встал и пел вместе с хором. А овации длились больше времени, чем шла вся опера. Это были аплодисменты мужеству и стойкости всего народа.
К 60-летию Победы в Великой Отечественной войне вышла моя книга «Вечный огонь». А сейчас новую свою книгу я посвящаю 65-летию Победы. Посвящаю всему советскому народу, совершившему этот подвиг и сумевшему поднять флаг победы над рейхстагом, доказав, что захватчикам и чужеземцам нет места на нашей земле, что, когда нужно, мы можем собраться в единый могучий кулак и дать отпор. Моя новая книга «И пушки гремели, и музы не молчали» преимущественно состоит из очерков и анализа военных стихов. Эти стихи, ставшие и песнями, воевали, как легендарные «катюши».
И сегодня они зовут нас к единению, миру и согласию, и сегодня учат любить и ценить Родину, не забывать тех, кто отдал жизни за Великую Победу.
Тема мужества нашего народа живет во мне и не дает покоя и по сей день. У меня столько замыслов, желаний написать новые и новые произведения об этом. О Аллах, дай же всякому поэту, жаждущему жить и творить, столько дней, пока он сам не скажет: «Я исчерпан полностью». А пока радуюсь, что я жизнь свою не крошила, как залежалый хлеб, которым кормят жирных голубей, ищущих легкую добычу, питаясь с рук других.
Я знаю, даже туче
Совсем не все равно,
На что свой век летучий
Потратить суждено.
В долине плодоносной,
В пустыне ли скупой, –
Не безразлично туче,
Где путь закончить свой.
Она, расставшись с небом,
Продленья жизни ждет
И верит: станет хлебом,
Травою прорастет.