Архив

№ 4 (106) - 2010 ТЕМА НОМЕРА: ВЕЛИКИЙ ПОДВИГ ВЕЛИКОГО НАРОДА

ПРАВЕДНИК НАРОДОВ МИРА

Праведники мира. Это почетное звание присваивается Израилем тем, кто в годы Второй мировой войны, рискуя своей жизнью спасал евреев от смерти, уготованной нацистами. Всего в мире этого звания было удостоено 23,4 тыс. человек. В России из 150 Праведников мира живых – 12. Старшему из них 85 лет, младшему – 72. Один из них – Председатель общероссийской общественной организации «Российский союз бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей» Николай Николаевич ДОРОЖИНСКИЙ. Он стал героем в неполных 12 лет. Считает своей главной задачей воспитание молодежи в духе патриотизма. Вам предлагается его рассказ о военном лихолетье простого подростка.

Эта страшная война непосредственно коснулась и моей судьбы. Город Херсон на Украине, где я родился, был оккупирован 19 августа 1941 г., и начиная с первых дней оккупации, пришлось познать все «прелести» немецко-фашистского «рая». Мне тогда было 11 лет, на попечении у меня (а юридически наоборот) были две мои 60-летние бабушки. Так как голод не тетка, то нужно было изворачиваться, вплоть до воровства угля, леса со складов и самое главное – продуктов питания с немецких складов и железнодорожных вагонов, стоявших под погрузкой на железнодорожных путях станции Речной порт, находившихся недалеко от нашего дома. А еще были торговля газетами, ловля рыбы, заготовка в плавнях камыша, работа в промколонии по изготовлению ящикотары для овощей и фруктов с непременным приворовыванием овощей и фруктов, часть из которых продавал на вечернем рынке, чтобы иметь возможность купить другие продукты. Самым большим подспорьем для большинства жителей Херсона явилась возможность вычерпывать зимой 1941–1942 гг. в период ледостава со дна реки Днепр сброшенные с элеватора при отступлении Красной Армии десятки тысяч тонн зерна, что позволило создать многомесячные запасы для голодающего населения. Хотя зерно находилось под водой более 5 месяцев, бродило, как квасная закваска, и имело кисло-сладкий вкус, для выпекания оладушек оно все же годилось. Мне посчастливилось начерпать несколько мешков такого зерна и на санках привезти его домой. Это позволило иметь многомесячный запас в еде и для нашей семьи, и для соседей по двору, в том числе и для семьи Могилевских. Условия ежедневного полуголодного существования вырабатывали характер добытчика и кормильца и вынуждали цепляться за жизнь по всем направлениям, чтобы выжить вопреки всему.
Начиная с августа 1941 г. в жизнь нашей семьи незаметно вошла судьба еврейской семьи – беженцев из Одессы Могилевской Ады, 1906 г.р., и ее сына Могилевского Владимира Александровича, 1929 г.р., которые поселились и проживали напротив нашего дома. С этого времени началась и крепла наша дружба с Вовой и его мамой.
С первых дней оккупации фашисты начали дикие расправы над еврейским населением города. Они издали указ, по которому все евреи должны были носить шестиконечные звезды. Законопослушная Ада Могилевская нашила на одежду 11-летнему Вове звезды, и он некоторое время носил их, а сама купила паспорт, где была указана ее национальность – полька, что давало ей возможность жить почти легально. И поскольку они прибыли из Одессы, то истинной национальности никто не знал, что облегчало их жизнь. В начале сентября 1941 г. по совету моих бабушек и собственному инстинкту самосохранения Ада отпорола с Вовиной одежды звезды и уничтожила свидетельство о его рождении и свой паспорт, и они в гетто не переселились, что в дальнейшем вынуждало Вову Могилевского скрываться. К счастью, в нашем районе «доброхотов» доносить на Вову и Аду Могилевских не оказалось, и полулегальное их пребывание в Херсоне продолжалось до ноября 1943 г. В это время он больше всего находился у нас, а я, как более шустрый и бесшабашный, добывал и делился с ними продуктами питания и пр.
В ноябре 1943 г. по Днепру установилась линия фронта, и немецко-фашистские власти выгнали все население Херсона за 60 и более км от прифронтовой зоны. При депортации из Херсона Ада Могилевская решила как-то «затерять» своего сына среди сверстников, чтобы оккупантам не бросались в глаза его еврейские черты, и упросила моих бабушек отпустить меня с ними. Так в результате депортации я, Вова и Ада оказались в деревне Малая Дворянка Еланецкого района Николаевской области.
В начале марта 1944 г., когда линия фронта подошла к Малой Дворянке на расстояние 10–20 км, деревня была окружена конными войсками СД и украинскими полицаями. Все мужское население деревни в возрасте от 14 до 65 лет под угрозой оружия согнали и под усиленным конвоем угнали этапом в тыл – в сторону Одессы и далее. Маршевая колонна в пути следования усиленно охранялась немецко-фашистскими службами. Для острастки и поддержания дисциплины на марше ежедневно из колонны выбирались 1–2 человека с еврейской или цыганской внешностью и уводились на расстрел, а ослабевших и отстающих расстреливали в конце колонны или прямо у дороги. Чтобы как-то изменить Вовин внешний вид, мы с ним поменялись верхней одеждой. Так как он носил очень добротное отцовское зимнее пальто с шалевым, почти до пояса, котиковым воротником (такие пальто были, по нашим понятиям, у дореволюционных банкиров) и котиковую шапку, а у меня была простая флотская шинель, Вова в бедной шинели и матерчатой ушанке выглядел как простой сельский парень.
После трехнедельного этапа по территории Николаевской, Одесской областей и Бессарабии, прошагав более 500 км, в местечке Тараклия нам с Вовой посчастливилось совершить побег. После почти месячного укрывательства мы в конце апреля попали в облаву румынской полевой жандармерии и были доставлены в тюрьму в Тараклия, где нас держали в накопителе. Все попавшие в облаву были переданы немецким войскам СД, которые этапом под усиленным конвоем доставили всю группу в румынский порт Галац, загрузили в скотовозные вагоны и под усиленной охраной, как партизан, отправили на Запад. В период нахождения в маршевой колонне и при последующих проверках в австрийском Durchgangslager fur juden (Strasshof) и лагере Arbeitseeziehuslager Gefaengnis в городе Эрфурт Германии, где мы особенно подвергались фильтрации по признакам национальности, степени лояльности, медицинской, профессии и др. Мы везде заявляли, что мы родные братья, и регистрировались по моей метрической справке о рождении как Дорожинские Владимир Николаевич (вместо Могилевского В.А.) и Дорожинский Николай Николаевич. После всех доказательств и перипетий Вова и я получили Arbeitsrarte fur fuslandische Arbeitsrarte aus den besetzten Ostgebieten на Дорожинских – русских, православных. Это позволило Вове и мне избежать лагеря уничтожения – ему как лицу еврейской национальности, мне – как укрывающему лиц еврейской национальности. Мы были направлены на работу в строительные фирмы в пределах Тюрингской земли (Германия), где в полной мере познали, что такое шауфель (лопата), айзеншток (лом), шупкара (тачка) и многие немецкие слова не из тех, с которых начинаются учебники. Никаких скидок на «югендглих» (несовершеннолетний возраст) не было и в помине, и работать приходилось наравне со взрослыми мужиками, тогда как нам было только 14 лет.
Мы были освобождены союзными войсками в апреле 1945 года, а в августе вернулись домой в Херсон. Вова Могилевский до 1948 года жил, учился согласно полученному по справке фильтрационного дела паспорту как Дорожинский Владимир Николаевич и только в 1948 году через суд, где я был свидетелем, восстановил свою настоящую фамилию – Могилевский Владимир Александрович.
Память о Великой Отечественной войне и всех ее ужасах, включая холокост, которые принес человечеству фашизм, особенно жива у тех, кто столкнулся с этим явлением в детском возрасте. Поэтому так важно сохранить и передать последующим поколениям людей наказ, чтобы они всегда помнили о жертвах фашизма и никогда не забывали о многочисленных бедствиях, которые он несет с собой. Низкий поклон всем выжившим жертвам нацизма за многострадальное детство, за то, что они выжили, за их вклад в борьбу с возрождающимся неонацизмом и правым экстремизмом.
Сегодняшняя сложилась крайне тяжелая ситуация, связанная с усилением проявления национал-экстремизма в России, представляющая угрозу гражданской войны. Это явилось основанием для проведения 8 апреля 1999 г. в Мосгордуме круглого стола «Современный фашизм: трагедия или фарс», на котором свое мнение и свои предложения от имени Международного и Российского союзов высказали бывшие малолетние узники фашизма, указавшие, что разрастание национал-экстремизма в России ударит прежде всего по самой России. Поэтому в интересах страны необходимо еще в зародыше пресечь все эти проявления.
По результатам проведенного круглого стола в Москве были изданы директивные документы, запрещающие массовые манифестации и шествия национал-экстремистов и т.п.

Николай Дорожинский – президент Клуба Праведников народов мира – граждан России при НТЦ «Холокост». В июле 1997 г. избран в состав бюро Российского Союза бывших малолетних узников фашизма (РСБМУ) и утвержден заместителем председателя РСБМУ. В 1998 г. вошел в состав бюро и избран секретарем Международного союза бывших малолетних узников фашизма (МСБМУ). В рамках решения вопроса о справедливой компенсации в 1997–1999 гг. он принимал участие в составе российской делегации на заседаниях круглых столов в Берлине и Москве с немецкими и швейцарскими делегациями.
Участник переговоров относительно компенсационных выплат жертвам рабского и принудительного труда (г. Берлин), которые завершились утверждением окончательной суммы возмещения в размере 10 млрд ДМ.
В августе 1999 г. Специальная комиссия правительства Израиля присвоила ему звание «Праведник мира» с вручением медали «Праведник народов мира» и почетной грамоты. Имя Дорожинского Н.Н. выгравировано на Стене Почета в Яд-Вашем (г. Иерусалим).
Указом Президента РФ награжден орденом Дружбы, а в апреле 2000 г. награжден Знаком достоинства члена МСБМУ.