Общероссийский ежемесячный журнал
политических и деловых кругов



Архив



№ 10 (101) - 2009

ТЕМА НОМЕРА:

ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА


"НЕЗНАМЕНИТАЯ ВОЙНА"


Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Эти пронзительные строки принадлежат перу замечательного русского поэта Александра Твардовского, который очень метко назвал советско-финскую или Зимнюю кампанию 1939–1940 гг. «незнаменитой войной». Долгие годы не только для основной массы населения, но и для историков это была еще и забытая война. О ней писали не так много, как о войне Отечественной. Почему? Власти не хотели признавать, а тем более афишировать, что победа в этой войне, длившейся с 30 ноября 1939-го до 13 марта 1940 г., была достигнута ценой больших усилий и жертв. Вплоть до 90-х годов прошлого века обе стороны воздерживались от широкого обнародования данных о ней, дабы не омрачать весьма дружественные двусторонние отношения, сложившиеся в послевоенное время.



советско-финская войнаМногие аспекты советско-финской войны российскому читателю мало известны и по сей день. А ведь она неотделима от нашей истории, как и от истории соседней северной страны. Кстати, финны называют эту войну Зимней, по-фински – Талвисота (Talvisota). Четко уяснить ее суть, истоки, причины и последствия нашим современникам, особенно молодым, можно лишь в широком историко-политическом контексте – в увязке с другими событиями того времени, с предысторией и историей Второй мировой войны.
После советско-финских войн 1918–1922 гг., в ходе которых были предприняты попытки установить советскую власть в Финляндии, отношения между ней и СССР оставались напряженными. К тому же советско-финская граница проходила всего в 32 км от Ленинграда. В переговорах 1938–1939 гг. СССР пытался договориться с финнами о том, чтобы отодвинуть границу в обмен на вдвое большие, но пустынные территории в Северной Карелии. Финская сторона была готова перенести государственный рубеж на 30 километров к северу, однако не желала отдавать СССР свою мощнейшую полосу укреплений на Карельском перешейке – линию Маннергейма.
3 ноября 1939 г. «Правда» написала: «Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что, мы обеспечим безопасность СССР; не глядя ни на что, ломая все и всяческие препятствия на пути к цели». Это стало началом антифинской пропагандистской кампании. Ее кульминация совпала 26 ноября с артиллерийским обстрелом советской территории у населенного пункта Майнила, когда погибли четверо и были ранены девять советских военнослужащих. Вина за случившееся была возложена на Финляндию, хотя финские пограничники обвинили в обстреле советскую сторону.
Как бы то ни было, 28 ноября СССР объявил о денонсации Договора о ненападении с Финляндией. 30 ноября Красной Армии был дан приказ о выступлении. Так началась продлившаяся 105 дней Зимняя война.

«Нет, Молотов!»
29 ноября 1939 г. с разъяснением целей войны по радио выступил Вячеслав Молотов. По его словам, необходимо было обеспечить безопасность Ленинграда. Он подчеркнул: о присоединении или «советизации» Финляндии и речи не могло быть. Сталин же, дав добро на начало боевых действий, оправдал это так: «Мы ничего не можем поделать с географией».
Те далекие уже события прочно занимают свое место в национальной памяти Суоми. На бытовом уровне это, в частности, нашло отражение в том, что «горячие финские парни» до сих пор не прочь спеть бравурную песенку под красноречивым названием «Talvisota». В ней неоднократно повторяются слова «Нет, Молотов!», «черт возьми» и т.д., причем на русском языке.
Несмотря на то что финская армия была довольно хорошо вооружена, военная промышленность Суоми зависела от поставок из Европы. В ходе войны стране помогали оружием и боевой техникой 13 государств (в основном Англия, США, Франция и Швеция). Основная финансовая помощь поступала из Соединенных Штатов, и лишь 10% – от европейских стран, главным образом из Скандинавии и Франции.
К концу ноября 1939 г. Финляндия, имевшая под ружьем 265 тыс. чел., сосредоточила у границ СССР 15 пехотных дивизий и 7 специальных бригад. Общая же численность всех отмобилизованных финских сил составляла от 500 до 600 тысяч. Но это был предел. Забегая вперед, скажем: к концу февраля – началу марта 1940 г. на помощь Финляндии готовился 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус. И лишь заключение Хельсинки мартовского мира с Москвой сорвало эту затею. Что касается советской группировки, то она имела большой перевес: 425 640 чел. личного состава.
Сталин полагал, что поставит маленькую соседнюю страну на колени за две недели. Так что Красная Армия начала военную кампанию даже без достаточного количества зимнего обмундирования. Внешнеполитическая обстановка благоприятствовала его замыслам: 23 августа 1939 г. СССР и Германия заключили Договор о ненападении. Согласно секретному протоколу к нему, Прибалтика и Финляндия вошли в сферу интересов СССР.
Финны были настроены решительно, объявив в октябре всеобщую мобилизацию. Вопреки ожиданиям, финская армия оказала отчаянное сопротивление. Ставка делалась и на то, что продвижение советских частей остановит 140-километровый оборонительный рубеж.
До конца декабря продолжались безуспешные попытки прорыва линии Маннергейма. Эту задачу смогло решить лишь февральское (1940 г.) наступление Красной Армии – более тщательно спланированное и организованное, с мощной десятидневной артподготовкой.
Перед штурмом линии Маннергейма общая численность советской группировки достигла 760,5 тыс. чел. К началу февраля 1940 г. советские войска имели двойное превосходство в людских силах, тройное – в огневой мощи артиллерии, абсолютное – в танках и авиации. Было серьезно улучшено питание, буденовки, шинели, сапоги уступили место шапкам-ушанкам, полушубкам, валенкам. В ближнем тылу отрабатывалась новая техника штурма, фронт получил новейшие средства для подрыва дотов и дзотов, штурма мощных укреплений, были подтянуты новые резервы людей, вооружения, боеприпасов.
Наступление проходило со 2-го по 4 марта. К 11 марта наши войска перерезали шоссе Выборг–Хельсинки. Путь на столицу Суоми был открыт. В ночь на 13 марта пал Выборг. Причем произошло это уже после подписания в Москве мирного договора. Переговоры об этом финское правительство начало еще 29 февраля, но две недели тянуло время, рассчитывая на помощь Запада. Представители Хельсинки надеялись и на то, что вступившее в переговоры советское руководство приостановит наступление, и тогда можно будет говорить о более благоприятных для финской стороны условиях заключения мира.
Но все эти надежды не оправдались. Швеция заявила, что не допустит на свою территорию войска Англии и Франции, а своих солдат в Финляндию не пошлет, хотя готова содействовать достижению мира. Таким образом, позиция финского руководства вынудила вести войну вплоть до последней минуты и привела к огромным потерям как с одной, так и с другой стороны. К заключению мира Финляндию побуждала не только Швеция, но и Германия, ибо Берлин опасался быть отрезанным от поставок необходимой ему шведской железной руды.
Тем временем резервы отчаянно сопротивлявшейся страны были практически исчерпаны. А главное, в Хельсинки очень боялись советской оккупации. Поэтому 7 марта в Москву прибыла финская делегация, а уже 12-го был заключен мирный договор.
Подписанный в Москве мир был для Финляндии тяжелым. Согласно договору Советскому Союзу отходил весь Карельский перешеек, включая Выборг, западное и северное побережье Ладожского озера вместе с городами Кексгольм, Сортавала, Суоярви. СССР получил также часть полуостровов Рыбачий и Средний на Крайнем Севере.
Кроме того, Советский Союз на 30 лет получил в аренду полуостров Ханко. В границах СССР полностью оказалось Ладожское озеро. 31 марта 1940 г. уступленные Финляндией территории, за исключением Карельского перешейка, были объединены с Советской Карелией в Карело-Финскую ССР. Что касается области Петсамо (Печенга), занятой Красной Армией в первые дни войны, то она была возвращена финнам.

Последствия геополитические и не только…
Таким образом, граница от Ленинграда была отодвинута на 150 км, а Финляндия лишилась всех своих оборонительных сооружений. Почти все укрепления линии Маннергейма были взорваны нашими саперами. Вряд ли советское командование полагало, что Красной Армии вновь придется воевать с финнами. Но пришлось…
В понимании финнов Зимняя война не закончилась 13 марта 1940 г. подписанием Московского договора. В результате ее Суоми превратилась во врага СССР, вступив в «войну-продолжение» в 1941 г. в качестве союзника гитлеровского рейха.
Как бы то ни было, историки отмечают очень важный момент. Даже поражение Германии во Второй мировой войне и успешное наступление советских войск на Карельском перешейке летом 1944-го тоже не привели к оккупации Суоми. Хотя по условиям сентябрьского (1944 г.) перемирия финнам пришлось отдать Советскому Союзу Печенгу. Однако Финляндия не была ни оккупирована, ни присоединена к СССР. Более того, в архивах не обнаружено никаких документов о подобных намерениях Москвы.
Итак, в Зимней войне, вместо полной оккупации Финляндии, СССР пошел на мировую, ибо были серьезные опасения, что в случае продолжения войны пришлось бы столкнуться с массовым партизанским движением. А этого только и не хватало в условиях назревавшей угрозы со стороны Германии.
«Незнаменитая война» дорого обошлась обеим сторонам. Официальные цифры советских потерь были обнародованы 26 марта 1940 года: 48 475 погибших и 158 863 раненых, больных и обмороженных. Документы более поздней советской поры свидетельствуют: Красная Армия потеряла 289,5 тыс. чел., из них 74 тыс. убитыми и 17 тыс. пропавшими без вести. Остальные – раненые и обмороженные. Общие потери в финских войсках за время войны: 26 662 погибших, 39 886 раненых, 1000 пленных и пропавших без вести. Итого – 67 тыс. чел. из примерно 250 тыс. участвовавших в боях. Если брать в процентном соотношении, потери Финляндии с учетом малочисленности ее населения были катастрофическими: урон от боев составил 1,8% от общей численности граждан, в то время как в СССР – всего 0,16%.
Да, мир доселе не видел тяжелейших боев в условиях 40–45-градусных морозов, не видел наступления против таких мощнейших инженерных сооружений, как линия Маннергейма. (Немецкая армия, простояв восемь месяцев у французской линии Мажино, брать ее не стала, совершив обход со стороны Бельгии.) Но эти факторы не снимают ответственность с тех, кто разрабатывал план боевых действий и руководил ими. Несмотря на победу, война вскрыла серьезные проблемы в организации управления и снабжения советских войск, подготовке командного состава, обнаружила отсутствие у красноармейцев навыков для ведения боевых действий в зимних условиях.
Но были ли сделаны выводы, приняты ли меры к их реализации? Увы, те же недостатки повторялись и позже, причем и не в такие уж далекие времена…
Для Москвы негативные последствия войны проявились во многих сферах. Ее авторитету был нанесен серьезный внешнеполитический урон: 14 декабря 1939 г. Лига Наций исключила СССР из своих рядов. Судя по всему, именно после советско-финской войны Гитлер, изучая ее итоговые документы, пришел к выводу о том, что СССР – это, мол, колосс на глиняных ногах. Это подогрело его захватнические аппетиты, вылившиеся в агрессивные устремления и конкретные планы, а затем и в действия. Финляндия же повернулась лицом к Германии: когда та без объявления войны напала на Советский Союз, Хельсинки выступил на стороне Берлина.
В военно-техническом плане одним из последствий финской кампании стал запрет США на экспорт в нашу страну авиационных технологий, что замедлило темпы роста советского авиапрома, во многом зависевшего от передовых западных разработок.
И все же… Что в данном случае важнее: безопасность государства в геополитическом контексте или мораль в политике? Конечно, в идеале было бы хорошо совместить и то и другое. Но историки и политологи полагают, а история и геополитика располагают.
Осенью 1945 г. Сталину показали карту СССР в новых границах, сложившихся после Великой Победы. Вождь пристально вгляделся в очертания страны и с удовлетворением изрек: «На западе все нормально. Белорусы у нас теперь все вместе живут, украинцы – вместе, молдаване – вместе».
Далее Сталин перешел к оценке последствий «незнаменитой» войны: «Финляндия перед нами очень провинилась, и мы отодвинули границы от Ленинграда. Прибалтика, исконно русские земли, снова наша. Так что на севере у нас все хорошо». Вождь перешел к восточным границам: «Курильские острова наши, Сахалин полностью наш, смотрите как хорошо!».
Но это уже, как говорится, другой сюжет…

Владимир Рощупкин, кандидат политических наук