ТЕМА НОМЕРА. ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИИ
Владимир Лукин:
«ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ ОБРАЗОВАНИЯ НЕ ЗАМЕЧАЕТ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА»

С уполномоченным по правам человека в Российской Федерации беседует заместитель главного редактора нашего журнала Ирина Карпенко

– С советских времен главной проблемой российского образования было его хроническое недофинансирование. Изменилась ли ситуация сегодня? Как выполняются положения Конституции РФ в части, касающейся права на образование?
– С 2000 года России удалось добиться опережающего по сравнению с общеэкономическими показателями роста расходов на образование. И, тем не менее, главными проблемами этой системы остаются неудовлетворительное финансирование и несовершенство механизма реализации законодательных норм. В 2005 году расходы бюджетной системы Российской Федерации на образование составляли 4%, в 2006 году ситуация заметно не улучшилась. Но ведь в развитых-то странах на образовательную сферу выделяется не менее 5,3–5,5%, а в Японии, Южной Корее и Китае – 15–25% ВВП.
Да и в нашей стране еще недавно Закон «Об образовании» устанавливал государственные гарантии ежегодного выделения финансовых средств на нужды образования в размере не менее 10% национального дохода. Норма эта никогда не выполнялась, но к ней необходимо было стремиться. Однако новая редакция статьи 40 «Государственные гарантии приоритетности образования» отменила этот норматив, а заодно и защищенность соответствующих расходных статей федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов. Фактически это означает, что федеральная власть сняла с себя нормативно зафиксированные финансовые обязательства перед российским образовательным сообществом. В результате все острее проявляются проблемы дефицита педагогических кадров, особенно молодых и высокой квалификации. И это неудивительно – уровень гарантированной оплаты труда российских педагогов слишком низок, противоречит он и ратифицированным нашей страной международным актам. Причем запланированное к 2008 году повышение заработной платы в два раза проблему не решит.
В вузах ситуация еще более сложная. Если средний возраст преподавателей в школе – 40,1 года, то структура профессорско-преподавательского состава еще в большей степени сдвинута в сторону старшего, а нередко и преклонного возраста. Неудовлетворительным остается и материально-техническая оснащенность образовательных учреждений. Степень износа основных фондов учебных учреждений превышает 37%, коэффициент их обновления (в сопоставимых ценах) лишь 1,2 процента в год.
Национальный проект «Образование» призван помочь выправить сложившееся положение. Скромные результаты уже есть, но проблемы остаются. На реализацию программы комплексной модернизации из казны нацпроекта выделено 4 млрд рублей. Однако значительная часть не всех, а только выигравших конкурс регионов не успевает в соответствии с графиком израсходовать эти средства. И Министерство образования и науки грозилось даже «отчислить неуспевающих», лишив их денег и «не заметив» кучи непроработанных в центре проблем, которые свалились на плечи регионов. Одно то, что после проведения обязательных тендеров нужно заполнить более 3500 таблиц, способно надолго затормозить движение нацпроекта! Проведение реформ в регионах нужно более тщательно готовить, и рядовые педагоги не должны терять в зарплате, если региональные чиновники не сумели выиграть конкурс в нацпроекте или вовремя не отчитались о проведенных тендерах. Да и необходимость деления педагогов на «лучших» и «худших» без объективной системы измерения качества их работы (а в отрасли ее сегодня нет) приведет к многочисленным конфликтам в коллективах. До сих пор государство не определилось в вопросе о степени своего участия в развитии системы образования. С одной стороны, оно стремится расширить свои контрольные функции в образовательной сфере, с другой – не готово к наращиванию затрат в необходимых объемах, что ведет к снижению его участия в обеспечении образовательных прав граждан.
– А в результате нашим гражданам приходится все чаще платить за реализацию права на образование своих детей.
– К сожалению, принцип общедоступности и бесплатности образования ныне нарушается повсеместно. Начиная с детских садов. Сформировалась устойчивая тенденция сокращения их количества, перевода на платную основу или перепрофилирование. Это неизбежно приводит к появлению различного рода конкурсных отборов, введению дополнительной, нередко «теневой» платы за место. Такое же положение существует и при приеме в младшие и старшие классы общеобразовательных школ. Это прямое нарушение норм российского законодательства.
В последние годы обострилось и противопоставление так называемых «элитарных» общеобразовательных учреждений обычным школам. При этом услуги «элитарных» общеобразовательных учреждений рекламируются как товар, практически недоступный для ребенка из среднестатистической российской семьи. Таким образом, право наших граждан на общедоступное и бесплатное основное общее образование существенно нарушается. Российская система образования на деле постепенно утрачивает свою первейшую конституционно закрепленную социальную функцию.
Уже около половины всех российских студентов получают знания за свои собственные средства. Между тем средняя стоимость обучения, например, в московских вузах составляет 2–5 тыс. долларов в год. Семья далеко не каждого российского абитуриента может позволить себе такие расходы. Выход из сложившейся ситуации – образовательные кредиты, выдаваемые как государственными, так и негосударственными банками. Однако условия кредитования кабальны: от 10–20% годовых при максимальном сроке возврата в 10 лет и максимальной сумме в 25 тыс. долларов. Статистические данные свидетельствуют о том, что количество студентов, обучающихся подобным образом, невелико. И это понятно. Ведь около четверти населения нашей страны живет сегодня за чертой бедности и, естественно, просто не может позволить себе оплату высшего образования.
– Еще один наш бич – коррупция… Родителей школьников и студентов уже «достали» призывы к оказанию посильной материальной помощи учебным заведениям. Теперь даже переэкзаменовки в иных вузах практикуются на коммерческой основе.
– И это не что иное, как уродливая изнанка базового недофинансирования. Коррупция не только подрывает доверие к отечественному образовательному сообществу, но и выступает непреодолимым препятствием для соглашения с ведущими европейскими странами о взаимной конвертации дипломов государственного образца. В настоящее время за рубежом котируются дипломы лишь около десяти российских высших учебных заведений. Жесткое искоренение коррупции в системе образования можно рассматривать как одну из задач ее модернизации. Только так можно реально защитить конституционное право граждан России на образование.
– Единый государственный экзамен (ЕГЭ) поможет этому?
– В принципе, можно надеяться, что эта мера обеспечит выпускникам средних школ из любых регионов объективно равные возможности для поступления в лучшие вузы страны, уменьшит их нервную и интеллектуальную нагрузку, ограничит масштабы «теневых» образовательных услуг в институтах. Однако есть опасность, что теперь их будет оказывать школа.
Нельзя не согласиться и со специалистами, которые справедливо указывают на то, что предлагаемые на ЕГЭ задания не позволяют проверить самое существенное – способность экзаменующегося думать, рассуждать и анализировать. По сути дела, востребованной оказывается только память. Обязательное и повсеместное введение ЕГЭ фактически нарушает принцип состязательности при зачислении в вузы, гарантированный частью 3 статьи 43 Конституции РФ. Внедрение ЕГЭ в неразрывной связи с адресным финансовым обеспечением абитуриентов в перспективе способно сделать неустойчивым финансирование вузов, поставив его в зависимость от притока студентов с государственными именными финансовыми обязательствами. Не надо быть пророком, чтобы предположить, что дело может кончиться банкротством многих государственных вузов – в действие вступят законы рынка.
– Очень хочется быть наравне с цивилизованной Европой! Вот в 2003 году присоединились к Болонской декларации. А оно нам сегодня нужно?
– Интеграция России в европейское образовательное пространство может быть весьма плодотворной, следует, однако, понимать, что переход на двухуровневую систему обучения в соответствии с Болонской декларацией – это, прежде всего, самостоятельный выбор вуза. Здесь неуместны административные вожжи и хлыст. А ведь это может привести к утрате глубины и универсальности подготовки специалистов.
Еще одна потенциальная проблема сопряжена с введением двухступенчатой системы обучения. Шестилетнее образование (4 года бакалавриата + 2 года магистратуры) не имеет в нашей стране соответствующего правового обеспечения в трудовом законодательстве. Но это никого не смутило.
– Есть и еще одна больная, можно даже сказать, кричащая, проблема: сколько в нашей стране неграмотных детей?
– По экспертным оценкам, сегодня в России насчитывается никак не меньше двух миллионов неграмотных детей. Вопреки закрепленному в российском законодательстве принципу обязательности среднего образования, едва ли не впервые в истории нашей страны растет количество детей, не посещающих школу. В самом лучшем случае многим из них уготована незаслуженно тяжелая судьба. Не менее остра и проблема обучения детей-сирот, детей-инвалидов, инвалидов I и II групп и некоторых других категорий. Тут требуются дополнительные затраты, и потому уже на этапе вступительных экзаменов администрации вузов порой осознанно изобретают неформальные преграды для молодых людей. Таким образом, ущемляются права как раз тех граждан, о которых общество должно проявлять повышенную заботу.
– Так как же на деле обеспечить, например, право на получение бесплатного высшего образования?
– Простой ответ – резкое увеличение государственного финансирования высшей школы – ставит, в свою очередь, вопрос об источниках такого финансирования. Более сложные ответы, очевидно, предполагают не только увеличение государственного финансирования, но также разработку и внедрение разнообразных мер государственного поощрения частного спонсорства системы бесплатного высшего образования.
Во многих, даже не самых богатых странах в отношении образовательных учреждений применяется льготное налогообложение. И это совершенно естественно, поскольку образование – не обычная коммерческая отрасль: задача школы или вуза не может состоять в банальном получении прибыли. Льготы, предоставляемые государством сфере образования, оправданы тем, что оно выполняет важнейшую социальную функцию – интеллектуальное воспроизводство нации. Уход российских властей от финансовой поддержки образования наносит непоправимый урон этой отрасли, толкает ее в сторону приватизации и коммерциализации образовательных услуг, а опосредованно – к нарушению прав человека
– Для того чтобы предотвратить назревающий распад единого образовательного пространства, вы в прошлом году предложили принять комплекс мер, направленных на устранение серьезных ошибок и негативных тенденций в модернизируемой системе школьного и вузовского образования. Какая последовала реакция?
– К сожалению, несмотря на то, что с руководством Министерства образования и науки РФ у нас сложились вполне конструктивные отношения, эффективной реакции на наши предложения не последовало. Хотя, конечно, пора выработать, наконец, эффективную и не противоречащую Конституции России государственную политику в области образования. И помнить, что права и свободы личности могут быть всесторонне реализованы лишь личностью образованной.