ТЕМА НОМЕРА. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ РОССИЯ
ВЕНЧУРНЫЙ КАПИТАЛ - РИСКОВАННЫЕ ВЛОЖЕНИЯ

Ведь по сути венчур – рискованные вложения не таких уж крупных денежных сумм в малые компании с большими перспективами роста. Если, к примеру, рискованно вкладываются средства в 10 проектов, то как правило, два – три из них приносят кредитору такую прибыль, что с лихвой окупают потери оставшихся «провальных». Поскольку россияне всегда экономили на спичках и не любили рисковать, этот вид бизнеса приживается с трудом.

За последние 10–15 лет развития в России венчурные институты еще не стали обычным инструментом нашего предпринимательства. Но все-таки объемы таких инвестиций растут, нормы доходности фондов высоки, появились и примеры успешных «выходов» инвесторов из проектов. Эксперты расценивают перспективы венчурной индустрии в нашей стране как благоприятные.
Чем привлекателен венчурный бизнес? Почему на западе туда идут и пенсионные фонды, и частные вкладчики, и государственные организации? Потому что это, прежде всего, долгосрочный бизнес: раскрутка проектов там идет по 3-5 лет. Однако процент, который дает венчурный капитал, (и это основная привлекательная сторона) выше любых банковских ставок. Стоит напомнить, что такие известные компании как Microsoft, Intel, DEC, Compaq и другие получили первый толчок к своему развитию благодаря именно венчурному капиталу.
В России отсутствует венчурное инвестирование малых наукоемких компаний в классическом понимании, принятом за рубежом. История российского венчура началась в 1993 году, когда между правительствами стран тогда еще «Большой семерки» и Европейским союзом было подписано соглашение о поддержке приватизированных российских предприятий. На самом же деле иностранных инвесторов заинтересовали дешевые российские активы, и венчурный бизнес в России стал развиваться по своей схеме, суть которой свелась к покупке более или менее привлекательных российских предприятий по дешевке.
В последние годы, правда, наметились определенные положительные сдвиги: созданы Венчурный инновационный фонд (ВИФ) и Российская ассоциация венчурного инвестирования (РАВИ). До сих пор продолжает успешно действовать и ряд западных фондов: ведь за годы российских реформ ЕБРР и 8 европейских стран создали на нашей территории более 10 региональных венчурных фондов. На их основе, кстати сказать, и была создана Российская ассоциация венчурного инвестирования, объединяющая сейчас около 20 региональных фондов. Формирование же российских венчурных фондов с участием национального капитала только начинается, в регионах создаются фонды и инфраструктурная поддержка малого бизнеса. Венчурные институты кое-где пользуются благорасположением региональных властей. Однако доля российского капитала в них все еще составляет не более 1%.
Доступные сведения об объемах и нормах возврата на сделанные венчурные инвестиции довольно противоречивы и трудно поддаются подсчету. Американская компания ВVСР недавно объявила об успехах своего первого фонда: средняя внутренняя норма доходности на 12 реализованных им инвестиций достигла более 70% годовых. Данные правительственного агентства США ОРIС, которое предоставляет гарантии американским инвесторам при совершении ими сделок за пределами своей страны, тоже обнадеживают: средневзвешанная доходность пяти фондов, действующих на территории России и стран СНГ, составила 15,7%. Это один из самых высоких показателей для венчурных фондов.
Усилия правительства России в области инноваций, формирования новой экономики знаний сыграли свою организующую роль. По словам исполнительного директора РАВИ Альбины Никконен, «для привлечения частных денег, как российских, так и зарубежных, важно, что государство также играет в эту игру и делит риски». В подтверждение ее слов «Альфа-Групп» объявила о создании венчурного фонда «Русские технологии» объемом 20 млн долларов, основными направлениями деятельности которого называют биотехнологии и новые материалы.
И все-таки большого энтузиазма инвесторов по отношению к нашему высокотехнологичному сектору не наблюдается. Причина кроется в том, что еще не решены проблемы коммерциализации интеллектуальной собственности и закрепления прав на нее. Не создано условий и для возникновения и комфортного существования малых предприятий в технологическом бизнесе. Отсутствует законодательная база.
Ни по регулированию инновационной деятельности, ни по венчурному бизнесу законодательства как такового нет. По-прежнему, фонды, которые работают сейчас в России, не имеют даже определенного законом статуса. В 2002 году Госдума приняла закон об инновационной деятельности, однако, он был отклонен Президентом и отправлен на доработку. С тех пор в ряде регионов приняли местные законы об инновационной деятельности (Иркутская область, Кабардино-Балкария). Ожидалось, что некоторые аспекты венчурного бизнеса будут прописаны в налоговом кодексе, но и этого не произошло.
Вместе с тем, уже имеются интересные подвижки в этом направлении. Например, в 1996 году был создан Государственный венчурный фонд поддержки малого предпринимательства в научно-технической сфере Самарской области. Он был учрежден Фондом содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере совместно с Администрацией области. На долевой основе Фонд финансирует инновационные проекты малых предприятий. При этом федеральный центр финансирует НИОКР – самый рискованный этап превращения научной идеи в базовую технологию, а областной венчурный фонд содействует организации мелкосерийного производства, то есть подключается на этапе доработки конечного продукта и его промышленного освоения. Так было профинансировано около полусотни проектов.
На Западе действуют три схемы выхода из венчурного бизнеса. Первая – продажа своего пакета акций менеджменту фирмы. Вторая – поиск стратегического партнера, заинтересованного в бизнесе. И третья схема, наиболее часто используемая за рубежом – продажа акций на фондовом рынке. В России пока главенствует своя схема, которая сводится к поиску стратегических партнеров с зарубежным капиталом.
Принято выделять три стадии осуществления проекта при венчурном финансировании. Первая – выполнение научно-технических и опытно-конструкторских работ, когда создается интеллектуальная собственность и лабораторные (опытные) образцы продукции или технологии. Обычно в этом процессе задействованы вузы и научно-исследовательские учреждения. Вторая – инновационная стадия, когда продукт начинает коммерциализироваться. Этот процесс, как правило, проходит в малых предприятиях. Третья стадия – это тиражирование продукции, когда, либо организуется мелкосерийное производство, либо продукт тиражируется на различные предприятия путем оформления лицензионных соглашений.
Необходимо связать эти три стадии воедино. Венчур как раз этому и способствует. Ведь сегодня поддержка бизнеса в целом по стране идет поэтапно. Отдельные фонды занимаются финансированием НИОКР, а малые предприятия получают поддержку посредством различных федеральных и региональных целевых программ. И уж совсем обособленно проводится поддержка инвестиционных проектов. В итоге люди выполняют НИОКР, а потом не знают, куда их приложить. У малого бизнеса нет возможности взять большие кредиты: под инновационные разработки нужны долгосрочные деньги, а банки такие кредиты не выдают. Тем более, что залоговые обязательства малого предприятия не всегда соответствуют тем деньгам, которые они просят. Большая доля риска и у предприятий, внедряющих новые технологии. В итоге весь бизнес получается «разорванным».
Юрий СТЕПАНОВ