ТЕМА НОМЕРА. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ РОССИЯ
ЭКОНОМИКА ЗНАНИЙ ИЛИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО?

В условиях глобализации мировой экономики и острой конкурентной борьбы между государствами за мировые рынки, конфликты стали разрешаться преимущественно экономическими методами. Не последняя роль в этой связи отводится науке, высоким технологиям и информации. Как отмечает один из известных американских экономистов В. Баумоль, конкуренцию в области высоких технологий между корпорациями и отдельными фирмами можно сравнивать с гонкой вооружений, когда увеличиваются расходы на НИОКР, позволяющие им выйти на более высокий уровень и оторваться от конкурентов. При этом крупные наукоемкие фирмы стремятся полностью осуществить у себя инновационный процесс, обеспечивая таким образом его непрерывность в долгосрочной перспективе.

О том, что рыночная экономика все более напоминает арену борьбы или театр военных действий, а жесткое конкурентное противодействие производителей – войну на истощение противника, говорят многие факты. При этом становится очевидной необходимость сохранения и даже усиления роли государства для обеспечения конкурентоспособности собственной продукции или технологии на мировом рынке за счет новых знаний – путем стимулирования развития сферы НИОКР, системы образования, научно-технической инфраструктуры, информационных технологий.
В настоящее время существуют различные точки зрения относительно того, что такое экономика знаний (knowledge economy). За рубежом используется целый ряд терминов для определения экономики знаний. Помимо «knowledge economy» используются «knowledge-based economy», «knowledge-intensive industries», «new economy» и т.д. Это, безусловно, создает некоторую двойственность, но пока ни один из вышеприведенных терминов еще не признан мировым сообществом в качестве единственно возможного. В частности, по мнению специалистов Всемирного банка, под экономикой знаний следует понимать «экономику, которая создает, распространяет и использует знания для ускорения собственного роста и повышения конкурентоспособности». Очевидно, при таком понимании экономики знаний более широким является понятие «общество, основанное на знаниях» или интеллектуальное общество. В документе Всемирного банка подчеркивается возрастающая роль собственных НИОКР для развитых стран и отмечается, что в странах с низким уровнем развития инновационная активность зависит от возможностей приобретения иностранных технологий и их адаптации к местным условиям.
Тенденции мирового развития
Основной и общепризнанной тенденцией экономического развития стало резкое и значительное увеличение капиталовложений в наукоемкие производства и исследования. При этом по отношению к ВВП расходы на науку составляют в странах ОЭСР 2,3%, в том числе в США – 2,7%, в Швеции – 4,3, в Финляндии – 3,4% и в Японии – свыше 3%. В странах ЕС этот показатель сейчас в среднем равен всего 1,9%, однако предполагается, что к 2010 г. он будет повышен до 3%. Особенно велика доля расходов на НИОКР в Израиле, где она составляет 4,7% в ВВП, причем без учета оборонных исследований и разработок. Следует отметить, что в Китае этот показатель быстро увеличивается, и в 2005 г. он составлял 1,32%.
В наиболее развитых странах в настоящее время выделяются значительные инвестиции в сектор генерирования и распространения знаний (сфера НИОКР, разработка программного обеспечения, высшее образование). Так, к началу 2006 года по отношению к ВВП они составляли в США почти 7%, в Японии – 4,7% и в странах ЕС в целом – 4%, а в странах ОЭСР этот показатель составил в среднем 4,8%.
Наблюдается устойчивый рост государственных расходов на НИОКР в абсолютном и относительном выражении. Это свидетельствует о новых тенденциях правительств ведущих государств в отношении к этой сфере. Ранее доля правительственных расходов на НИОКР падала за счет ускоренного роста расходов частных фирм. Это было характерно для США, Франции, Германии, Великобритании.
В 2001-2004 гг. произошло резкое изменение сложившейся многолетней динамики структуры финансирования НИОКР в США. Если с начала 1970-х годов доля государственного финансирования науки непрерывно снижалась (с 1,6% ВВП в 1970 г. до 1,1% в 1990 г. и 0,7% в 2000 г.), то начиная с 2001 г. обозначился рост этого показателя. В бюджете США на 2006 г. доля государственных расходов на НИОКР повышается вновь до уровня 1990 г., причем должны возрасти ассигнования как на военные, так и на гражданские НИОКР.
Следует особо отметить тот интерес и внимание, которое уделяется науке в Китае. Например, в соответствии с проектом, рассчитанным на 12 лет (1998-2010 гг.) и возглавляемым Китайской академией наук (КАН), предполагается существенно повысить результативность фундаментальных исследований в стратегических областях науки и существенно увеличить численность исследователей в мультидисциплинарных областях, а также на стыке отдельных направлений наук. Создаются совместные лаборатории с университетами, причем с ведущими зарубежными, исследовательскими институтами и компаниями. Уже преобразовано около 20 академических научно-исследовательских институтов в организации, нацеленные на получение прибыли. Полным ходом идет организация инкубаторов в области высоких технологий совместно с местными органами власти, развивается венчурная деятельность путем создания управляемых КАН венчурных фондов.
Перспективные технологии экономики знаний
Благодаря мощной государственной поддержке сферы НИОКР развитие высоких технологий происходит столь быстро, что многие прогнозы через два-три года устаревают. Приведем результаты прогноза ряда «прорывных» технологий, имеющих первостепенное значение как для ближайшего десятилетия, так и в более долгосрочной перспективе. Среди них портативные информационные устройства, автомобили с гибридными двигателями, компьютеризированное управление производством зерновых культур, торговля с помощью Интернета, изменение стиля жизни на основе использования информационных технологий и Интернета, интеллектуальные компьютерные программы высокого уровня для решения большого числа задач, применение достижений биотехнологии в сельском хозяйстве, компьютеризированное медицинское обслуживание, альтернативные источники энергии, интеллектуальные мобильные роботы, способные реагировать на внешние изменения, принимать сложные решения и самообучаться.
Некоторые из этих прогнозов уже сбываются. Так, в числе десяти самых перспективных инноваций 2005 г. зарубежными экспертами названы следующие: миниатюрные топливные элементы, работающие на водороде или метаноле для мобильных телефонов; технология энергонезависимой магнитной памяти MRAM, превышающая по быстродействию динамическую память с произвольной выборкой DRAM примерно в 10 раз и позволяющая загружать компьютер практически без задержки; осветительные лампы на основе светодиодов, служащие в 10-50 раз дольше обычных ламп накаливания и потребляющие на 80% меньше электроэнергии; разработка сложных трехмерных моделей белков для создания новых лекарств; технология сверхширокополосного доступа, обеспечивающая скорость передачи данных в 45 раз более высокую по сравнению с существующей технологией и т.д.
Однако в настоящее время более важно отметить переход к новой фазе развития в области военных технологий, обусловленный кумулятивным эффектом проведения научно-исследовательских опытно-конструкторских работ в военной области в течение последних 15-20 лет. В начале текущего столетия он нашел свое отражение в целом ряде прорывов в области систем вооружения (необходимость борьбы с терроризмом ускорила этот процесс).
Ожидается, например, что новые материалы и технологии обеспечат значительное повышение мобильности и безопасности военнослужащих США. Если в настоящее время на поле боя солдату приходится нести на себе 60 и более фунтов суммарного груза (вместе с оружием), то через пять лет эта нагрузка снизится до 40 фунтов, а в будущем до 15 фунтов. Инновации прогнозируются в следующих областях: всевидящие сенсорные устройства (радары, приборы ночного видения, видеокамеры, позволяющие наблюдать из-за стены и в темноте и передавать изображения на командный пункт; датчики, передающие в штаб данные о местонахождении солдат), дисплей для передачи военнослужащему тактической информации (текстовые сообщения, координаты местонахождения и т.п.), система жизнеобеспечения (воздушный и водяной фильтры для действий в условиях биохимической атаки), бронезащита (тканеподобные материалы, обеспечивающие более высокую степень гибкости по сравнению с существующими средствами бронезащиты), облегченный пуленепробиваемый «динамический военный костюм», выдерживающий взрывную волну (механически активные материалы костюма смогут трансформироваться в повязки на ранах и фиксировать сломанные конечности), искусственные мускулы (устройства, увеличивающие физическую силу, в том числе внешняя система, усиливающая мышцы ног), биосенсоры (которые будут закрепляться на коже для съема данных о состоянии здоровья военнослужащего и передачи их по радиосвязи медицинскому персоналу), «интеллектуальные» ткани (которые смогут определять момент начала действия химического или биологического оружия и полностью предотвратить его соприкосновение с телом военнослужащего, нейтрализовав токсины и газы).
Российские проблемы
В свете сказанного возникает очевидный вопрос: что же изменилось за прошедшие годы в России и как были учтены на практике рекомендации наших ведущих ученых и специалистов?
Безусловно, определенные позитивные сдвиги наметились. Как постоянно отмечается в докладах Правительства РФ Президенту Российской Федерации, кабинету министров удается «сдержать нарастание кризисных процессов, предотвратить распад научной сферы, улучшить некоторые абсолютные и относительные показатели науки». О большом внимании на высшем уровне управления к сфере НИОКР свидетельствует и то, что на совместном заседании Совета Безопасности РФ, Президиума Государственного Совета РФ и Совета по науке и высоким технологиям при Президенте РФ были одобрены «Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 г. и на дальнейшую перспективу». Кроме того, были утверждены «Основные направления государственной инвестиционной политики Российской Федерации в сфере науки и технологий». Значение развития сферы НИОКР и высоких технологий для России постоянно подчеркивается в выступлениях Президента Российской Федерации.
Анализируя показатели последних лет, можно отметить, что наметился некоторый рост расходов на НИОКР как в относительном, так и абсолютном выражении. Они составляли, по данным Госкомстата России, в 2001 г. 1,16%, в 2003 г. – 1,28% и в 2005 г. – 1,36% от ВВП (значительно выше, чем в 1995 г. – 0,79%). В постоянных ценах с 1999 г. до 2005 г. расходы на науку возросли почти вдвое.
Однако этот рост, по сравнению с многократным спадом в период 1992-1998 гг., пока еще недостаточен. Как отмечается в Правительстве Российской Федерации, выделенных средств явно недостаточно для обеспечения современного уровня исследований и разработок, сохранения уникальных установок, исследовательского флота, научных коллекций и др., а также для обеспечения техногенной безопасности научных и промышленных объектов. В отличие от промышленно развитых стран, активно наращивающих научно-технологический потенциал, Россия пока не может выйти из затяжной стагнации в этой сфере. Многие характеристики научно-технического потенциала – средний возраст исследователей, возраст научного оборудования, уровень инновационной активности и другие – продолжают ухудшаться и заметно отличаются от показателей большинства развитых стран. Эти характеристики находятся за пороговыми значениями, при которых обеспечивается допустимый уровень национальной безопасности России, а их динамика в течение последнего десятилетия была настолько неблагоприятной, что улучшение ситуации можно ожидать только за пределами 2010 г.
В настоящее время объем расходов на НИОКР в России примерно в 3,5 раза ниже уровня 1990-1991 гг. По объему расходов на НИОКР наша страна уступает многим американским фирмам и компаниям: даже при пересчете рубля по паритету покупательной способности расходы России на НИОКР меньше средств, выделяемых на эти цели двумя компаниями США, входящими в пятерку мировых лидеров, – «Дженерал Моторз» и «Форд».
Относительно ВВП инвестиции в сектор генерирования и распространения знаний в странах ОЭСР в целом в 2000 г. были в 3 раза, а в США более чем в 4 раза выше, чем в России. Пока еще у нас не соблюдается даже рекомендация Международного академического совета (Inter Academy Council) для развивающихся стран относительно необходимости повышения финансирования НИОКР до уровня порядка 1,5% ВВП.
На наших глазах за последнее десятилетие Россия скатилась с уровня индустриально развитой страны до «петрогосударства» (от английского слова petrolium – нефть). «Петрогосударства» – это богатые нефтью страны с сильно коррумпированными государственными институтами, неэффективным частным сектором и технологически отсталой промышленностью. К числу таких государств относятся, например, Нигерия и Венесуэла. Поскольку цены на нефть нестабильны, экономика данных стран характеризуется цикличностью бумов и обвалов. «Большая» нефть в сочетании с клановым коррумпированным чиновничеством порождает нищету основной массы народа. Ожесточенная борьба за контроль и распределение национальных нефтяных и газовых доходов становится стержнем политической жизни этих стран.
Все это в значительной мере относится и к России. Казалось бы, что Россия, опираясь на свою нефтяную и газовую промышленность, прежде всего, используя складывающуюся конъюнктуру, сможет успешно решать вопросы развития экономики, обеспечения конкурентоспособности отечественной промышленности, проблемы удвоения ВВП и снижения уровня бедности, о чем часто говорит в своих выступлениях Президент РФ. Однако этого, как мы видим, не происходит: события последних лет наглядно показали, что ориентация только на экспорт сырья, торговлю и развитие сферы услуг не позволит России добиться высокого финансово-экономического положения в современном мире – необходима, прежде всего, стабильно работающая промышленность, ориентированная на выпуск высококачественной и высокотехнологической продукции.
Следует отметить рост вклада в экономику высокотехнологичных отраслей оборонно-промышленного комплекса: если в 1999 г. наша страна получила от продажи систем вооружений примерно 3 млрд долл. (без учета дохода от поставок в США низкообогащенного урана по соглашению ВОУ-НОУ и космической деятельности), то в 2005 г. поступления от экспорта вооружений составили уже почти 6 млрд долл.
В значительной степени это является свидетельством высокого технического уровня отечественной техники и лучшим отношением «цена-качество». В этой связи можно привести данные Государственного Департамента США, проводившего оценку критических технологий ОПК в России. Высокий уровень развития по всем аспектам отмечается у нас в следующих областях (первая группа направлений наиболее высокого уровня): системы аэронавтики – самолеты и вертолеты; средства защиты от химического и биологического оружия – системы защиты от этих видов оружия, а также средства обнаружения, предупреждения и распознавания используемого вида оружия; системы наведения, навигации и управления летательными аппаратами и боевыми машинами – радионавигационные системы и навигационные системы с использованием баз данных; системы информационной войны – средства постановки помех оптико-электронным средствам; материалы – бронематериалы и материалы для поражения бронированных целей; вооружение и военная техника ВМС – контроль за физическими полями и степень живучести боевых кораблей; ядерные системы – ядерные реакторы деления, обработка ядерных материалов, ядерное оружие; энергосистемы – импульсные и высокомощные источники энергии; датчики и лазеры – электрооптические датчики, лазеры. Более широкий круг технологий охватывается второй и третьей группой направлений, которые отличаются высоким уровнем по большинству аспектов либо развитием отдельных аспектов соответственно. Подтверждением высокого уровня отечественных разработок явился и успешный запуск в феврале 2004 г. ракеты, летящей с гиперзвуковой скоростью и способной маневрировать по курсу и высоте.
Сегодня в конкурентной борьбе, считают экономические стратеги, выигрывает тот, кто не только быстрее и качественнее производит новые знания и технологии, но тот, кто быстрее воплощает их в конкретный продукт и выходит с ним на мировой рынок. Именно в плане сопоставления уровней инновационной способности нации, отдельных отраслей и компаний следует рассматривать сегодня борьбу за интеллектуальное общество в отдельно взятой стране.
Юрий СТЕПАНОВ, кандидат экономических наук