ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР. КУЛЬТУРА
КУЛЬТУРНЫЙ ОБМЕН: ОБРАТНОЙ ДОРОГИ НЕТ

Недавно Министерство культуры РФ и Совет Европы подписали Протокол о присоединении к проекту «Создание культурного капитала». Какие «дивиденды» это может нам принести?

Падение «железного занавеса» было с особым удовлетворением воспринято в сфере культуры, отрицающей границы в силу своей природы. Трещины в берлинской стене распугали партийных цензоров, чьи пропуска «в храм ре-минорной токкаты» объявлял недействительными великий русский поэт. Изголодавшиеся по духовным богатствам граждане принялись впитывать продукцию не стесненного циркулярами ЦК творческого гения – затравленный властями интеллигент склонялся над сокровищами спецхрана; несмотря на все усилия Минкульта едва поспевало за спросом предложение общечеловеческих ценностей из разряда «два прихлопа, три притопа». Однако довольно скоро упоение культурными богатствами Запада сменилось смутным беспокойством.

Как выяснилось, «вельможные каты», закрывавшие путь свободному искусству к отечественному ценителю, пропустили на прилавок практически все, что заслуживало внимания и отвечало хотя бы минимальным эстетическим требованиям. То, что они наотрез отказывались пропускать в силу своих предрассудков, при необходимости расходилось миллионными тиражами и помимо них. Торжеству рок-оперы «Иисус Христос Суперзвезда» нисколько не помешал запрет на ее трансляцию по телевидению (если не считать вольной аранжировки на слова «Наш колхоз выполнил план по удою коз»). Только на пользу имиджу многих гениальных исполнителей пошло отсутствие их не всегда вдохновенных лиц на экране телевизора (например, Элтона Джона). К сожалению, эта сомнительная тактика замалчивания достижений западной культуры привела к ее безоговорочной идеализации. Например, в советский период никто не придал значения запоздалой переоценке свободной Европы со стороны упомянутого выше борца с цензурой, который с удивлением отмечал: «Мы живем на диком Западе, что и впрямь изрядно дик».
Отечественная эстрада почти сразу пала жертвой западной экспансии. Поскольку высшим ее достижением к моменту распада СССР по праву считался «Ласковый май», то по количеству перьев в дивертисменте и разнообразию блеющих тембров она не смогла состязаться с испытанными мастерами легкого жанра. Однако настоящей катастрофой обернулось открытие границ в мире кино, всегда считавшегося важнейшим из искусств. Отечественный прокат очень скоро приказал долго жить под натиском схематичного западного репертуара, где ублюдочные выходцы из загадочной России в черных меховых ушанках с красными звездами, склонные к организации взрывов и постоянному пьянству, убегают от приятных мужчин, побеждающих зло в перерывах между любовными приключениями. Воспринимать без смеха такие произведения может только аудитория, не обремененная великим искусством прошлого. Не случайно последнее почти полностью исчезло в сетке телевещания; голливудский и сопутствующий ему товар не только требует все больше эфирного времени, но и нуждается в особом фоне, который старое советское и мировое кино только портит.
«Разбой, торговля и война – не все ль равно, их цель одна»
Само собой разумеется, что засилье массовой культуры в патриотическом лагере восприняли как проявление идеологической войны, призванное поработить и окончательно разоружить русский народ перед грядущим западным хамом. И по своим внешним признакам нынешний культурный обмен действительно смотрится как спланированная агрессия. Как известно, категорически против просвещения на оккупированных территориях («чтобы эти народы оставались на как можно более низком уровне культурного развития») высказывался столь высоко ценимый в некоторых кругах А. Гитлер: «Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их, чем предоставлять им возможность самостоятельно усваивать... знания; ...музыка, музыка, ничего, кроме музыки. Ведь веселая музыка пробуждает в людях трудовой энтузиазм» (о телевидении фюрер не распространялся, еще не имея возможности оценить его несомненные преимущества).
Впрочем, не очень насыщенную духовную жизнь уготовил эксцентричный руководитель и собственному народу. Раздраженно критикуя Сталина, который, по его мнению, хотел, «чтобы русские люди стали умны, как немцы», он немало способствовал сближению способностей великих народов, заботясь прежде всего об увлекательности немецких газет, в которых «должно быть много фотографий». Большое значение фюрер придавал и публикации «романов с продолжением», по его словам, «девицы тоже должны получить свое». Можно предположить, что и сериалы для кретинов, пользующиеся такой популярностью в наши дни, при наличии технической возможности безусловно демонстрировались бы и гражданам рейха.
Хотя пропаганда западного образа жизни учреждениями наподобие «Ю-си-ай-эй» вовсе не является выдумкой коммунистов, одних средств Конгресса США на такое глобальное наступление никогда бы не хватило; как особо отмечал Госдепартамент в 1948 году, «американское кино в качестве посла доброй воли, ничего не требуя с налогоплательщика, преподносит американский образ жизни всем народам мира, что неоценимо с политической, культурной и коммерческой точек зрения». Не помогла бы и жажда творчества, которую естественно проявляют западные художники, в той же степени нуждающиеся в потребителе, что и он в них. Если популярный писатель-эмигрант Аксенов не без оснований называл джаз «секретным оружием США № 1», то сейчас о культурной миссии речь не идет – самовольное несение культуры в массы уже не встречает одобрения, если за него не платят.
Хотя примерно 60% американцев обеспокоены тем, что смотрят их дети по телевизору, ширпотреб уверенно шагает по планете, повинуясь предначертаниям гигантского бизнеса, мощь которого оставляет за флагом иные государства. Кто у нас хозяин и каковы его приоритеты, показывают участившиеся «казни» контрафактных дисков, с которыми правоохранительные органы ведут гораздо более решительную борьбу, чем с нарушителями авторских прав на литературные произведения. Костры из книг пока никто не складывает, и вряд ли из опасения по поводу нежелательных ассоциаций – просто в книгоиздании крутятся не такие большие деньги. Конечно, Россия не в силах ограничивать экспансию аудиовизуального бизнеса, тем более, что и бескорыстных союзников у него очень много.
Создание культурного капитала
Причины триумфального шествия голливудской власти не во всех странах одинаковы. Обставленные европейские корифеи сквозь зубы объясняют его «зрелищностью», и безусловно, для многих зрителей она перевешивает убожество сценария и текст, как будто написанный под копирку (потребитель и сам разговаривает на таком языке – органично сочетающем нецензурную брань с имитацией внимания к человеку – «ты в порядке?»). Немаловажно и то, что западное кино – неутомительный способ восприятия жизни, так как для огромного числа людей содержащаяся в нем информация необходима и вполне достаточна. Однако она не безобидна – о волне насилия на экранах как об одной из причин разложения правопорядка недавно говорил и В. В. Путин. Трудно сказать, отупели ли граждане России под влиянием этой продукции, или они находят в ней отраду, потому что подготовлены совокупностью обстоятельств, однако некоторую деградацию специалисты наблюдают.
Если в 1981 году достаточно высокая художественная эрудиция отличала 36% горожан и 23% сельских жителей, то сейчас, соответственно, 14 и 9%. Не так давно крупнейшее российское информационное агентство перепутало на своем сайте год смерти Пушкина. Если в начале 1980-х годов в системе ценностных ориентаций и городских, и сельских жителей «лидировали» мысли о счастливой семейной жизни, о желании иметь хороших, верных друзей и другие гуманистические мотивы, а отсутствие материальных затруднений казалось первоочередной заботой 41% людей в городах и 36% в селах, то сегодня о материальном благополучии как самом главном говорит 70% горожан и 60% сельских жителей (не тому ли учит дураков и Скарлетт О’Хара в талантливом исполнении Вивьен Ли). В условиях, когда головы людей заняты поиском средств к существованию, голливудская жвачка в силу ее необременительности вполне может удовлетворять слабеющие духовные потребности.
Альтернативы ей пока нет. Отечественные работники культуры, вслед за собственной паствой, естественно, озабочены заработком, и то, что выходит из их творческих мастерских, не более чем халтурная переработка западных образцов. Вчерашние властители дум, невнятно требовавшие перемен, без внутреннего протеста адаптировались к общественной ситуации и умело ведут передачи о вкусной и здоровой пище, обучая население искусству жарки котлет. Писатели читают в прямом эфире свои матерные произведения, а руководитель Федерального агентства по культуре с успехом осваивает профессию шоумена. Вопрос «с кем вы, мастера культуры» по сути некому задавать.
Нормативная база для возрождения наших духовных ценностей также отсутствует. Европейская культурная конвенция 1954 года соглашается с тем, что в первую очередь «каждая Договаривающаяся Сторона принимает надлежащие меры для защиты и поощрения развития своего национального вклада в общее культурное достояние Европы» и лишь «насколько это возможно» содействует передвижению и обмену лицами, а также предметами, имеющими культурную ценность. Однако Основы законодательства РФ о культуре 1992 года настойчиво обязывают содействовать расширению круга субъектов международных культурных связей, и в этом случае закон неукоснительно исполняется: совсем недавно Министерство культуры и Совет Европы подписали Протокол о присоединении к проекту «Создание культурного капитала». В условиях расширения ВТО торговля культурными ценностями также потребует предоставления режима наибольшего благоприятствования, и с возвращением к духовным истокам придется повременить.
Мы их или они нас – середки нету?
В качестве выхода специалисты обычно предлагают три основных варианта действий России в условиях глобализации – закрыться и изолироваться под влиянием кимирсеновских идей чучхе, смело открыться, чтобы быть отброшенной на обочину, и, наконец, возглавить процесс, на что, видимо, и ориентируются сторонники присоединения к ВТО, правила которой Россия соблюдает, не будучи допущенной в ее состав. Однако в «торговых аспектах прав интеллектуальной собственности», как деликатно называет культурный обмен соглашение ТРИПС, больших успехов ожидать не приходится. Успехи, которыми Россия в последнее время может похвастать на международной арене, принадлежат к западным тенденциям. Заметного признания в Европе и США добились две российские группы: сначала – ППК, исполняющая электронную музыку в стиле «транс» (так называемый «унц-унц» в очень быстром ритме и без слов), а затем нескромный девчачий поп-дуэт t.A.T.u, завоевавший сердца не столько музыкой, текстом или уровнем исполнения, а скандальной откровенностью.
В принципе такого рода творчество можно относить к разряду культурной деятельности только условно, поскольку оно скорее представляет собой систему позывных для общения – «унц-унц», охотно транслируемое владельцами автомобилей с тонированными стеклами, символизирует неумолимую силу, столь привлекательную для некоторых дочерей Евы. Аналогичный зов пола звучит в песнях, рассчитанных на женские голоса, с характерными для них смятенными стенаниями и мяуканьем, которые также имеют целью ускорить сближение лиц, исповедующих одни и те же нехитрые идеалы. Будет ли положительным внешнеторговый баланс России на этом сомнительном рынке интим-продукции, оттеснят ли ее на задворки общественного развития (не стоит забывать, что продолжается и обратный процесс – самой популярной песней 2005 года на «Нашем радио» была объявлена песня группы «Мельница», играющей в западном стиле фолк-музыки) – не так существенно. Например, весьма удачным начинанием, успешно перепроданным на Запад, является проект «Дом-2», но едва ли кто-то сочтет этот отрадный факт успехом русской культуры.
Закрыться от западного влияния уже невозможно и, как показывает опыт советского периода, нецелесообразно – привлекательность импортной продукции только возрастет. В этих условиях для России открывается редкая возможность доказать обоснованность своих претензий на духовное превосходство. Наша культура вряд ли победит в обозримом будущем, поскольку в представлении Запада сводится в основном к матрешкам, самоварам и иконам в роскошных окладах (всему тому, что специально для них производит Арбат). Очень многие искренне считают, что новый год русские отмечают коллективным кудахтаньем, чтобы куры лучше неслись, и опровергнуть это просвещенное мнение пока не в состоянии даже такие великие мастера как Хворостовский.
Так победим
В сущности войну культур не с кем вести, кроме как с самими собой; при всем мессианизме «белого англосаксонского протестанта» эта проблема на бытовом уровне имеет для Запада ничтожное значение; средний европеец гораздо больше озабочен расширением ЕС и возможной угрозой его миске со стороны гастарбайтерских орд. Любопытно, что американская интеллигенция, как можно видеть из статьи М. Бейлс в «Вашингтон пост», выражает беспокойство по поводу того, что США представлены в культурном обмене «секс-котенком Бритни Спирс и похабником Эминемом». Если культура России устоит в потоке помоев, которые ежеминутно затапливают ее с каждым включением телевизора, это и будет доказательством ее нравственного превосходства. Она должна сохраняться в мире, от чего выиграют, в первую очередь, наши иностранные друзья.
Идеология глобализации ошибочно определяется как космополитизм – понятие, которое со времен Сталина просит эпитета «безродный». Но космополитизм в первоначальном смысле, в соответствии с учением стоиков требующий относиться ко всем людям как к братьям (пусть и бестолковым), ничего плохого не содержит, и русская культура, всегда придававшая значение судьбе «испанских голодранцев», в силу своего гуманизма гораздо более космополитична, чем принято думать. Не случайно она так восприимчива к чужим достижениям, тогда как всевозможная шелуха до сих пор не приносила ей большого вреда. По мере того как идеология западного индивидуализма будет все больше разоблачать себя кровью и пожарами миротворческих операций, потребность в гуманистическом звучании русской культуры будет возрастать, и как повернутся тогда события, никто предсказать не может.
Было бы нелепо надеяться, что наша культура победит без всякой поддержки. Так устроен мир, что влияние возможно лишь при условии устойчивого финансирования. Гостелерадио могло требовать, чтобы телевидение пропагандировало нравственные ценности, в том числе и потому что оно ему платило. Если государство полностью препоручило эту сферу иждивению рекламных агентств, не стоит удивляться тому, что по телевизору идут передачи, которые, с точки зрения последних, способствуют потреблению гражданами рекламы. Но стоит отметить одну странность – даже при этих условиях телевизионные магнаты, крутя голливудские шедевры, все же сторонятся, по крайней мере, на метровых каналах, западной (и аналогичной ей по качеству отечественной) музыки; следовательно, и они все же не полностью лишены человеческих чувств.
Еще один повод для размышления – несмотря на почти полный нейтралитет правоохранительных органов, граждане России, хотя и позволяют себе несколько больше, чем в «развитых» странах, все же на деревья, как можно было опасаться при полной безнаказанности, не залезли; по городу – пусть не везде и не всегда – можно ходить относительно спокойно. Возможно, и тут проявляется гуманизм, традиционный для российской культуры, которая выручает общество, даже если почти не видна невооруженным глазом.

Николай Голиков