СРЕДА УПРАВЛЕНИЯ
Михаил Леонтьев: "Страна на балконе горящего дома..."

Селигерский край называют истоком души русской благодаря истоку Волги, и легенды рождаются здесь даже в наши недоверчивые дни. К примеру, рассказывают, будто «начальник Селигера» (глава Осташковского района Тверской области) Иван Васильевич Павлов правдами и неправдами попал на прием к московскому мэру.
— У вас пять минут, — предупредил Лужков.
— Юрий Михайлович, за пять минут я успею только предложить столице России — Москве стать побратимом столицы Селигера — Осташкова.
В итоге Павлов провел у Лужкова полтора часа, и скоро над истоком Волги появился изящный терем, выстроенный правительством Москвы.
А летом-2005 на Селигере разбили лагерь «Наши», после чего ребят посетили «звездные» гости: замглавы президентской администрации Владислав Сурков, политолог Глеб Павловский, тверской губернатор Дмитрий Зеленин, его краснодарский коллега Александр Ткачев, певица Земфира, группа «Уматурман»...
Часто звучало «на берегах» также имя Михаила Леонтьева, чье «Однако, здравствуйте!» знают даже люди, далекие от политики. Разговор с ним мы начали именно с Селигера.
Странные люди
— Так чему же автор и ведущий телепередачи «Однако» учил молодежь в палаточном лагере?
Да никогда я там не был!
— Вот и очередная легенда... Как она родилась, Михаил Владимирович? Сами не догадываетесь?
Меня действительно приглашали на Селигер, но поездка как-то не сложилась. Тем не менее я встречался с «Нашими» в Москве — полтора часа мы очень интересно беседовали. Понимаете, «Наши» — это странные люди, есть ощущение, что им все-таки зачем-то нужна их страна.
— Принято считать, что эти ребята подобраны по принципу «знакомые приглашают друг друга на бесплатную экскурсию»...
Не купишь сегодня никого бесплатной экскурсией! С политической точки зрения «Наши» гораздо более «осознанные», «заинтересованные», чем прагматики из «Единой России». Не знаю, готовы ли эти ребята идти «на амбразуру», но во всяком случае они не голодные и потерянные. Все разговоры, что их «купили» за паек, что они не знают, чего хотят, — ерунда. У нас сама власть не может вербализовать, чего она хочет! Наверное, и среди «Наших» есть люди, которые жаждут «пилить бабки». Но для таких, думаю, вся эта тусовка — зряшная потеря времени.
— Разве Вас не смущает искусственность этого движения? Их лидер прямо говорит: «Все знают, что Кремль поддерживает «Наших», что с нашими комиссарами встречался президент».
Энергия «русских мальчиков» один раз уже свернула стране шею! Сейчас они опять могут повторить это, но их вина будет минимальной. То будет вина государства, которое не смогло их энергию аккумулировать «на позитив». Молодежь надо «оплодотворять», давать ей «драйв», ставить масштабные задачи. Но нельзя «строить» молодежь «от негатива». Например, кто считается главным врагом «Наших»? Лимоновцы! Которые появились оттого, что власть просто махнула на молодежь рукой.
— Конечно, «антифашистская» — негативная! — риторика «Наших» совершенно не убедительна. Но каким, по-Вашему, должен быть «позитив»?
Вот с этого и надо было начинать! Сперва нужно понять, что происходит со страной, а потом уж говорить о том, что происходит с молодежью. Ведь молодежь не глупее старших. Она просто гораздо менее опытна и более максималистская. Если мы ясно увидим общую ситуацию, то поймем, что по этому поводу думает значительная часть молодежи, которая пока в качестве «групп поддержки» властью утрачена.
В больничном халате
— Вы надеетесь, что власть успешно вспашет и засеет молодежное «поле»? Наивно! Сами ведь упомянули неспособность власти объяснить, куда идет страна. Министры проводят реформы и им же препятствуют: при подобном «плюрализме» в человеческой голове психиатры диагностируют шизофрению, распад сознания...
Давайте по порядку. Структуры власти у нас идеологически нейтральны. Но отрадно, что «наверху» появилось хотя бы осознание, что это неправильно. А ведь совсем недавно, в 1990-х, власть была полностью идеологически «заточена» — на глубокое пораженчество. То был союз пораженцев и мародеров. Первые представляли идеологию и наслаждались поражением, вторые — экономическую элиту и растаскивали что только можно. Но сегодня мы ставим задачи, которые пять лет назад никто не принял бы всерьез. Тогда никому бы в голову не пришло говорить, что государство должно заниматься политикой роста, что экономике нужна диверсификация, а молодежи — масштабные цели и проекты.
— Увы, пока это лишь слова... Какая же идеология нужна власти, стране, молодежи?
У нас десять лет длилась эпоха деградации, потом пять лет — эпоха собирания. В 1999-м страна лежала в коме — количество заболеваний, несовместимых с жизнью, приблизилось к критической черте. Обсуждался вопрос отключения аппаратуры жизнеобеспечения не оттого, что больной выздоравливает, а потому что кома затянулась. Теперь мы отлежались: судя по анализам, больной еще не выздоровел, но из реанимации пора выписываться. Значит, придется отказаться от искусственного дыхания, капельниц, клизмы, утки... Может, даже больничный халат пора снять и достать из тумбочки костюм (если он не истлел за 15 лет). А потом двинуть на улицу — в люди! Это сложное, рискованное решение, поскольку больной привык к своей палате.
— И правда, когда люди смиряются со своим тяжким, но понятным существованием, психологически им живется легко и нет желания что-либо менять. Но где здесь идеология?
Да вот она: идеология выхода из палаты! Согласно концепции наших партнеров по борьбе с терроризмом и чему-то там еще, больного нужно выписать прямо в морг. Они говорят: диагноз давно поставлен, ребята, чего вы дергаетесь? Есть другая, либеральная концепция — пусть больной и дальше лежит в реанимации. Главное — не отсоединять от приборов. Мало ли что уже сам научился какать? Все равно пускай в утку ходит. И никак иначе, а то — не дай, Бог! — забредет в чужую палату...
— В таком случае, как звучит концепция «выписки не в морг»?
Больному пора заниматься физиотерапией, наращивать мышечную массу, приступать к полноценной жизни. Сегодня наша идеология — это начать самостоятельно формулировать, куда ты идешь, что ты ешь, что ты делаешь, над чем работаешь, с кем общаешься. Человек в реанимации ни с кем свободно общаться не может, разве что попросит подать утку. Даже приборы включает и отключает не он, а доктор. Но учтите, если мы останемся в палате, то рано или поздно кто-то пережмет шланг с питанием. Ведь что такое «цветная» революция? Это — попытка удавить Россию на пороге реанимации, решив вопрос с нами окончательно. Только для этого «очищаются» соседние «палаты»: сами по себе Грузия, Украина или Киргизия никого не интересуют!
Начальство в «обкоме»
— Почему же власть никак не сделает правильный выбор? В конце концов, Владимир Путин производит впечатление человека решительного и даже неуступчивого...
Наверное, прежде должны произойти какие-то события. Например, мне казалось, что таким событием станет Беслан. По-моему, и президенту так казалось. Потом — Украина. Это было прямое вторжение в сферу не то что жизненных интересов России, но внутрь ее тела, в само российское политическое и экономическое пространство. Наглое, беспардонное вторжение, показавшее, что вашингтонский «обком» не считается ни с чем. Не забывайте, что во власти пятая колонна: и Кудрин, и Греф. Они генетически связаны с той самой мародерской элитой, которая неспособна сделать ни шага без рекомендаций «сверху». Но этот «верх», это начальство — не Путин. Их начальство — в том же «обкоме».
— Наверняка Ваша метафора «вашингтонский «обком» хорошо знакома читателю. Но Вы уверены, что этот «обком» занимается происками против России?
Это такая идеология. Вашингтонский «обком» прямо или косвенно руководит мировым революционным процессом, играя роль ЦК КПСС по отношению к национально-освободительным движениям. Вашингтон организует «обездоленные массы» на бархатные и небархатные революции, осуществляя тотальный идеологический контроль. Отношения пятых колонн по всему миру с США примерно такие же, какие существовали у «людей доброй воли» с международным отделом ЦК КПСС.
— Пока Путин прощает Грефу и Кудрину прокол за проколом. Неизбежен вопрос: а что будет, если президент уберет наконец этих министров?
Повторяю: чтобы выйти из больницы, реанимации, надо понимать, чем потом займется больной. Если мы реально объявим о своих целях и амбициях, это вызовет истерику в «обкоме». Неизвестно, каковы будут его действия при том, что Россия слаба, а «обком» как никогда могуч, причем главврач находится именно там и выпускать нас из палаты не намерен. А ведь больной сильно зависит не только от «главврача». Маститые доктора рассказывают об анализах, медбрат каждый день делает уколы, соседние больные советуют «правильно» лечиться. Послать всю эту камарилью куда подальше — дело небезопасное, даже вороватая нянечка может крепко насолить! Практически при любом движении возникают огромные риски, и отсюда — нынешнее дикое оживление всех тех, кто желает России поражения. То, что пытается сделать «путинский режим», — это попытка вытащить, выволочь страну из ямы эволюционным путем. Почему была выбрана столь странная схема расправы с Ходорковским?
Прыжок с проломленной головой
— Вы полагаете, власть не хотела пугать бизнес?
Конечно! Любая другая схема означала бы массовые репрессии. Любая! Залоговые аукционы абсолютно уязвимы с точки зрения закона, но если их юридически поставить под сомнение, рухнет вся существующая система собственности. А это означало бы революцию, которую Россия, скорее всего, не пережила бы. Но Путин — не революционер. В этом его заслуга, и в этом его проблема. Для этапа, когда нужно было вернуть больного к жизни, к нормальным анализам, политика Путина годилась идеально. Но о том, что эта политика себя исчерпала, он сам сказал в послании Федеральному Собранию.
— Напомним читателю, что Вы имеете в виду следующие слова: «Политика стабилизации... себя уже исчерпала. Теперь ей на смену должна прийти политика, устремленная в будущее». Однако ничего конкретного о новой политике там не говорится...
Значит, решение не принято — возникла пауза. Если она затянется, катастрофа произойдет на сто процентов. Власть сейчас похожа на человека, который стоит на балконе горящего дома и должен прыгнуть. Куда и как прыгать так, чтобы не разбиться? Или подождать — авось кто-нибудь матрасик притащит, брезент натянет? И что очень существенно — прыгать предстоит всему населению одновременно и в одном направлении. Значит, власти предстоит еще четко со всеми договориться, чтобы перед прыжком не передрались, не оторвали балкон, не проломили голову. А дом, между тем, пылает…
— Тогда вернемся к «Нашим»: их создание как-то связано с этой попыткой власти договориться с народом?
Власть ощущает: у нее есть массовая поддержка, в том числе и в таком активном слое, как молодежь. Поддержка эта обусловлена ожиданиями, что власть выведет людей из ямы (или, если угодно, осторожно снимет с балкона), в то время как прочие силы в яму лишь заталкивают. «Наши» аккумулируют эти ожидания. Но их надо чем-то наполнять, иначе это будет абсолютно бессмысленная затея.
— Не кажется ли Вам, что стремление власти досрочно рассчитаться по внешним долгам нефтедолларами — это и есть попытка страны обходиться без «обкомовской» капельницы?
Знаете, Стабилизационный фонд — это когда вам поставили капельницу, но капает все в некий резервуар, в баночку. Весь физраствор, все дополнительное питание уходит туда. Вместо того, чтобы начать нормально питаться — инвестировать средства в экономику, — мы все собираем в баночку с наклейкой «Стабфонд» на случай, если больного опять хватит кондратий. Есть и другая «баночка» — золотовалютные резервы. Всего в кубышках упрятано уже почти двести миллиардов долларов.
Как потратить Стабфонд
— Говорят, эти средства предназначены на «черный день», когда нефть резко подешевеет. Или на повышение зарплат, пенсий и стипендий в 2007—08 гг., чтобы народ сделал «правильный» выбор Госдумы и президента...
А сейчас за пределами МКАД у нас сплошной «белый день», да? Кстати, зарплаты с пенсиями на Украине перед выборами Янукович поднял, а что толку! Вот идеи по использованию Стабфонда в порядке убывания их идиотичности. Сперва решили держать деньги в надежных банках и бумагах — главным образом американских. Так вашингтонский «обком» даром получил финансирование своего бюджетного дефицита. Другая идея — досрочно раздать внешние долги. И это при том, что заемные средства на внутреннем рынке стоят дороже, чем на внешнем. Мы пытаемся снизить ипотеку до 10% годовых в валюте вместо 18%. А процент по суверенным долгам не выше 6-6,5%. Отчего же не брать под 6% за рубежом, чтобы отдавать на ипотеку под 10%? Еще идея: вкладывать средства в «голубые фишки». Это большой прогресс, идея уже не идиотская, а просто вредительская. Российские «голубые фишки» — это добывающие компании едва ли не одного-единственного сектора. А ведь мы мучительно пытаемся бороться со структурной диспропорцией экономики! Наконец, четвертая идея: недавно заговорили о финансировании инфраструктурных проектов. Это уже легкое просветление: 15 лет в инфраструктуру почти ничего не вкладывалось, она скоро рухнет.
— «В стране слишком много денег, и из-за несовершенства финансовой системы приходится искусственно сдерживать их приток», — недавно писал в нашем журнале специалист по проблемам безопасности. Выходит, инвестиции России не нужны?
Это твердят Греф с Кудриным: экономика невосприимчива к инвестициям. Неправда! Просто запускать инвестиционный процесс, брать на себя функцию его организатора должно государство. Маловероятно, что катастрофный бизнес, который построен на мародерстве, способен к долгосрочному инвестированию. «Проекты со сроком окупаемости больше двух лет, а если честно, больше года нас не интересуют», — заявил как-то Ходорковский. Россия — такая страна, где общество может реализовывать свою стратегию только через государство. Именно оно должно формировать «длинные» проекты. Его обязанность — решать задачи, которые не в силах решить бизнес.
— Но у нас одни чиновники боятся, что инвестиции украдут другие чиновники!
Конечно, чем ничтожнее и абстрактнее проект, тем больше шансов, что средства разворуют. Возьмите программу «Молодежь России» — из названия видно, что ее судьба — быть разворованной. Но если вы планируете построить трансконтинентальный транспортный коридор, гидросистему, самолет нового поколения, космическую систему, это все можно контролировать. Да, какую-то часть и тут разворуют, как во всех проектах. В конце концов, и в супермаркетах занимаются шоплифтингом, но ведь их от этого не закрывают! Чем масштабнее и яснее параметры проекта, тем труднее его разворовать. Инвестиции в хай-тек в сочетании с жестким протекционизмом в пользу отечественного производителя нужны России как воздух. «Длинные» инвестиции это — стратегия. Ее может предложить только государство. Сама по себе страна не модернизируется, а останется на больничной койке. Так мы лишь обманем ожидания молодежи, да и всего народа.
Александр ЧЕРНИЦКИЙ