СРЕДА УПРАВЛЕНИЯ. СЕМИНАР
Государство в качестве субъекта управления

Редакция «НВ» продолжает курс очно-заочного обучения теории государственного управления.
Когда произносится слово «управление», то сразу же возникает вопрос о том, кто, почему, на основе чего и в каких интересах формирует и реализует целеполагающие, организующие и регулирующие воздействия. Особые сложности здесь возникают в области государственного управления.
Король Франции Людовик XIV любил повторять, что «государство — это Я». Сын его считал так же, но уже внук — Людовик XVI — за это поплатился головой. В марксистско-ленинской концепции, как известно, государство трактовалось в виде орудия господствующего класса (буржуазии либо пролетариата), машины насилия, подавления, аппарата власти и т.д. Последствия такого понимания, надеюсь, еще никем не забыты. Нельзя однако сказать, что из истории сделаны должные выводы, о чем свидетельствуют последние события в Грузии, Украине, Киргизии, да и в других странах, где игнорируется суть государства.
Между тем, параллельно и в противовес подобным суждениям давно и настойчиво выдвигались другие. К примеру, наш ученый Н.Н. Алексеев (1879—1964) полагал, что «если отправляться от государства, как некоторой целостности, то в составе ее приходится усматривать следующие всем известные элементы: 1) территория; 2) население; 3) власть; 4) организованный порядок» (Алексеев  Н.Н. Русский народ и государство. М.: «Аграф», 1998, с. 403). Другой известный отечественный мыслитель И.А Ильин (1883—1954) видел в государстве «множество людей, связанных единым правом, единой властью и единой территорией в союз; государство есть множество в виде единства» (Ильин И.А. Теория права и государства. М.: «Зеркало», 2003, с. 127). Тот же Г. Гегель подчеркивал, что «государство является основой и средоточением других конкретных сторон жизни: искусства, права, нравов, религий, науки...» (Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М.: «Мысль», 1977, с. 99).

Казалось бы все ясно: и мне, и многим моим коллегам приходилось писать об этом десятки раз (см. хотя бы публикацию в № 12 «НВ» за 2004  г., с. 16-17). Но, к сожалению, такое понимание сущности и, соответственно, общественного предназначения государства все еще не стало общепринятым. По-прежнему в рамках автократической традиции государство сводят даже не к власти (ибо власть есть всеобщая воля народа), а к государственному аппарату, а в нем самом — к его руководящему звену, особенно на верховном уровне. В результате, несмотря на все усилия, мы никак не можем определиться с идеологией и организационно-регулирующим механизмом государственного управления. На словах — по Конституции и политическим заявлениям — постоянно взываем к демократическому, правовому, федеративному, социальному государству, выражающему интересы и волю многонационального народа России. А в реальной жизни немало делаем так, что территории пустеют и разрушаются, население сокращается и в массе своей беднеет, зато несметные национальные богатства вывозятся за рубеж.
Скажут: теория не отражает жизнь, которая динамичнее ее и многограннее. Неправда! Подлинная теория жизнь отражает адекватно. Безусловно, государственный аппарат является важной частью государства, призванной на профессиональной основе обеспечивать реализацию его функций и непосредственно управлять общественными отношениями, явлениями и процессами. Он имеет иерархическую структуру, венчающуюся главой государства. Но аппарат — это особая часть государства, имеющая представительский, порученческий характер. Его миссия состоит в выявлении и осознании потребностей, интересов, целей и воли целого, т.е. всего государства. Диалектика здесь уникальна, при которой часть не только содержит в себе свойства целого, но и способствует его сохранению и развитию. Как только об этом забывают, так сразу же попадают в «королевство кривых зеркал».
Вот уже 20 лет в стране идут реформы, но почему-то таким образом, что до сих пор от них проигрывают и территория, и население, но зато выигрывают руководящее звено государственного аппарата и люди, близкие к нему. Последние же обвиняют массу граждан в том, что те, мол, не осознают величие замыслов преобразователей. Более 10 лет мы не можем развязать «гордиев узел» взаимоотношений между государством, с одной стороны, и собственностью, рынком, предпринимательством, с другой. Как будто бизнес осуществляется не на территории родного государства с использованием его ресурсов, умственных и физических усилий населения, а где-то за его пределами, в мифическом глобальном поле. Отношение «бизнес — государство» подменяется отношением «бизнес — госаппарат», а ведь последнее имеет другие предмет и содержание. Эта подмена проявилась даже в Среднесрочной программе правительства РФ на 2005 — 2008 гг., в которой утверждается, что «вмешательство государства в конкурентную борьбу предприятий искажает конкуренцию и отдаляет от главной задачи — построения эффективной экономики». Как будто мы создаем не национальную экономику ради благополучия и безопасности собственной страны, а что-то исходящее из интересов узкого круга каких-то собственников — «граждан мира». Ведь в нормальных условиях самый мобильный элемент воспроизводственной системы — капитал — способствует развитию собственного государства. А у нас государственный аппарат так деформирует ситуацию, что капитал из страны бежит.
Стереотип такой подмены сущности государства проявляется практически во всех сферах общественной жизнедеятельности. К примеру, самая главная функция государства — обустройство территории (лесов, полей, рек) и забота о благосостоянии человека — у нас давно находятся где-то на периферии деятельности госаппарата. Доходы страны огромны, а ее затраты на образование, здравоохранение, социальное обеспечение, оплату труда крайне незначительны.
Отсюда множество проблем как исторически «вечных», так и вновь возникающих. И если мы и дальше будем отождествлять государство в качестве субъекта управления с государственным аппаратом, тем более с его руководящим звеном, то ожидать чего-то хорошего вряд ли стоит. Нас сегодня более 140 миллионов. А весь государственный аппарат с его силовыми структурами насчитывает лишь 3-6 миллионов. Так что Россия может быть сильной только тогда, когда все ее население будет чувствовать, что именно оно представляет государство, которое и обеспечивает целостность, суверенитет, безопасность, упорядоченность и развитие общества.
Эти кратко выраженные императивы государства формируют «шкалу координат» для государственного управления, в рамках которой все можно измерять и оценивать. Тем самым преодолевается волюнтаризм государственного управления. А взамен проявляются объективная обусловленность, субъективная обоснованность, социальная эффективность. О таком государственном управлении и пойдет речь во всех наших последующих публикациях.

Рекомендуемая литература:

1. Атаманчук Г.В. Управление — фактор развития: размышления об управленческой деятельности. М.: «Экономика», 2002 г.
2. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. 2-е доп. изд. «Омега-Л.», 2004 г.
3. Государственное управление. Основы теории и организации. В 2-х тт., М.: «Статут», 2002 г.
4. Пищулин С.Н., Бетуганов А.А. Социальное управление, теория и практика. В 2-х тт. М.: «Академкнига», 2003 г.

Григорий АТАМАНЧУК