НАША ВЛАСТЬ:
ДЕЛА  И  ЛИЦА
№ 1, 2005 год
 Тема номера:
"НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ"

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР
ПЕРСПЕКТИВА

ВВП: ВЕЛИКИЙ ВЛАСТИ ПЕРЕЛОМ

Концовка 2004 г. совпала с довольно бурными проводами избирательной системы образца 1993-го. В декабре состоялись выборы глав сразу восьми субъектов Федерации (Марий Эл, Хакасии, Хабаровского края, Брянской, Камчатской, Курганской, Волгоградской и Ульяновской областей). Главным и почти незамеченным сюрпризом большинства этих кампаний стал рост явки избирателей на 3—5% по сравнению с предыдущими выборами. Как объяснить сей феномен?
Ностальгия по демократии
Один из самых убедительных аргументов, который использовали при агитации штабы едва ли не всех кандидатов, состоял в том, что эти выборы — последняя возможность жителей регионов выразить свою волю прямым голосованием. За 16 лет — вспомним выборы директоров еще при М.С. Горбачеве — россияне привыкли к демократическому состязанию и теперь, похоже, не желают с ним расставаться. Это общее настроение повысило явку и породило массовые симпатии (зачастую иррациональные!) к действовавшим губернаторам, которые, ассоциируясь с прежним избирательным законодательством, стали вызывать некую «ностальгию по демократии».
Такие довольно тонкие психологические интенции, несомненно, оказались на руку главам регионов. Почти все они благополучно переизбрались на новый срок, что аналитики поспешили объявить «торжеством преемственности». В этом смысле наиболее характерным является переизбрание на Камчатке Михаила Машковцева, которому политологи прочили верное поражение от Бориса Невзорова — главы Усть-Камчатского района. Недооценив действующего губернатора, штаб Невзорова бросил в первом туре немалые силы на борьбу с «рыбным королем» Олегом Кожемяко (губернаторская гонка стоит как минимум несколько миллионов долларов, главным образом «неофициальных»). Команда последнего наступила на те же грабли, признав главным соперником именно Невзорова. Незадолго до голосования дело приняло и вовсе драматичный оборот. «Кожемяковские» застигли «невзоровских» за обычным занятием для наших избирательных кампаний: парни клеили свои агитки поверх чужих. Недолго думая, «кожемяковские» захватили «невзоровских» и на их же машине привезли в свой штаб, чем нарушили статьи УК №166 («Незаконное завладение автомашиной») и №126 («Похищение человека»). Даже для России этот было чересчур — особенно с учетом того, что владелец «заводов, дворцов, пароходов» Кожемяко представлял Приморский край в Совете федерации, метил в губернаторы Приморья и запросто мог пройти в Госдуму в 2003 г., если бы не возникшее вдруг настойчивое желание стать «хозяином Камчатки». Вероятно, именно широкая вариативность планов и не всегда четкая последовательность действий помешали Кожемяко попасть во второй тур — эта честь выпала Невзорову. Но тому не помогли ни жесткое противодействие Машковцеву со стороны областной прокуратуры (см. «НВ» №4 за 2004 г.), ни привод Машковцева в милицию уже непосредственно в ходе кампании (!), ни «чернуха» в СМИ.
Другой курьез приключился в Ульяновской области. Смекнув, что свалить действующего губернатора генерала Владимира Шаманова в открытой борьбе вряд ли удастся, кремлевские политтехнологи предложили «усмирителю Чечни» синекуру (пост помощника премьер-министра). На освободившееся место полпред президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко решил провести мэра Димитровграда Сергея Морозова, для чего обеспечил ему тотальное доминирование в СМИ. Во всяком случае, именно такие сведения изложили в жалобе на имя президента В.В. Путина пять соперников Морозова, в том числе и наиболее «проходной» — бизнесмен Сергей Герасимов. В ответ штаб Морозова «организовал» исковое заявление в суд, который в результате снял Герасимова с регистрации за якобы имевший место подкуп избирателей. И не зря: в первом туре предприниматель получил почти 21% голосов, а Морозов — менее 28%. Третьей с рейтингом доверия в 15% стала Маргарита Баржанова — депутат Госдумы от «Единой России». Поскольку г-жа Баржанова в своей агитации усердно «педалировала» тему женской эмансипации, ее 15% во втором туре по большей части ушли бы к Герасимову — генеральному директору ОАО «Ульяновский хладокомбинат», с продукцией которого знакомо все женское население области. Теперь же сама Баржанова вышла во второй тур, и победа Морозова была предрешена.
В Курганской области губернаторская гонка проходила и вовсе в духе вестерна — с покушениями, поджогами, взрывами, не говоря уже о подкупе избирателей. Вдобавок областной суд противозаконно перенес дату второго тура с 5 на 19 декабря. Однако, несмотря ни на что, лидер первого тура Олег Богомолов выиграл второй тур с убедительным отрывом в 10%, продолжив таким образом занимать кресло губернатора.
С весны главы регионов будут избираться уже законодательными собраниями по представлению президента РФ: отпадет всякая нужда как в использовании административного ресурса, так и в судебном порядке устранения конкурентов. Очевидно, что очень многих россиян такая инновация не устраивает.
Зачем Путину власть?
Не будем сейчас дотошно обсуждать, останется ли Россия страной демократической, федеративной и правовой — как в Конституции — после отмены всеобщих выборов и практической передачи президенту права на проведение референдумов («высшего непосредственного выражения власти народа»). Видимо, эти действия все-таки ущемляют демократию, особенно если вспомнить о переходе к пропорциональной системе выборов в Госдуму (см. «Большая стройка» в «НВ» №12 за 2004 г.). Скорее всего, назначение центром глав республик и автономных округов больно ударяет по федерализму. Бездействие в такой ситуации Конституционного суда, равно как игнорирование Верховным судом очевидных нарушений избирательного законодательства на выборах Госдумы в 2003-м, вызывает некоторые сомнения и в правовом характере государства. Эти сомнения преобразовывают в определенную уверенность предновогодние события — «подстава» на аукционе по продаже «Юганскнефтегаза», высосанный из пальца процесс над физиком Даниловым, неадекватно суровый приговор бузотерам-лимоновцам.
Поговорим о другом: с какой целью Кремль действует порой грубо, жестко и настойчиво, невзирая на шумную критику внутри страны и за рубежом? На первый взгляд, курс на абсолютное доминирование исполнительной власти не имеет отношения ни к борьбе с бедностью, ни к удвоению ВВП, ни к укреплению национальной безопасности.
Самое простое, а потому распространенное объяснение политические противники Кремля слева и справа формулируют так: президент и его окружение стремятся обеспечить себе пребывание у власти и после окончания второго срока В.В. Путина, несмотря на все его заверения, что на третий срок он баллотироваться не будет. Иными словами, в Кремле якобы готовится операция «Наследник», аналогичная той, в ходе которой в 1999 г. Борис Ельцин привел к власти самого Владимира Путина.
Но зачем вообще нужна власть Путину сотоварищи? На днях The Weekly Standard сообщил, что основными мотивами ареста М.Б. Ходорковского «было желание Путина усилить собственную власть и погреть руки на активах» ЮКОСа. И далее там же: «Его друзья-чекисты в это время набивали собственные карманы, растаскивая активы (ЮКОСа. — А.Б.) по государственным предприятиям».
Несусветная чушь! Во-первых, как можно набивать свой карман, передавая собственность государству? Во-вторых, в СМИ еще ни разу не просочилась информация о корыстолюбии Путина, его родственников, помощников или советников. Верно в американском еженедельнике лишь то, что навязчивый произвол власти в деле ЮКОСа действительно вернул право на добычу и продажу каждой пятой тонны российской нефти именно государству, а не частным лицам вроде ельцинской «семьи» (в этой связи вспоминаются ранние государства, складывавшиеся как союзы воинов, облагавших народ данью за защиту от самих себя и других рэкетиров).
Догнать и перегнать
На наш взгляд, задача путинской команды никак не связана со шкурными интересами (их можно удовлетворить куда более простыми способами, нежели управление громадной проблемной страной), но состоит в модернизации России. Той самой модернизации, в которой страна отчаянно нуждается, но которую никак не может осуществить.
Отечественная история знает три успешные модернизации, и каждая из них начиналась с резкой централизации власти. До Ивана Грозного едва собранными русскими землями правили конкурировавшие между собой боярские роды, из-за чего над страной постоянно висела угроза распада. Высокообразованный и умный Иван IV, несмотря на юность, догадался усилить государство путем установления неограниченного самодержавия. Однако вряд ли он бы в этом преуспел, если бы Европа не переживала тогда так называемую огнестрельную революцию: в начале XVI в. появились мушкеты, что стало прологом к созданию мощных регулярных армий. Стрелецкое войско не только поставило точку в споре Москвы с Казанским ханством, но и послужило инструментом террора против значительной части населения Руси. Внутри страны не осталось силы, способной на равных противостоять государству, границы которого широко раздвинулись на юг и восток. Хотя модернизация Ивана Грозного завела в Смутное время, ко 2-й половине XVII в. Русь превратилась в территориальную «пороховую» империю. Теперь предстояло стать серьезным игроком на международной арене.
Петр I начал новую модернизацию в той же деспотичной манере, добился благодаря неисчислимым жертвам впечатляющих успехов, но завершать процесс довелось уже Екатерине II. Она установила абсолютную монархию в то время, когда Запад приступил к отказу от этой формы правления, как малоэффективной: Россия опять оказалась в положении догоняющей державы. Это обстоятельство предопределило дальнейшие реформы самодержавия, которые наткнулись на ожесточенное сопротивление консерваторов, а печальным итогом этого раздрая стала гражданская война.
Сталинская модернизация шла по накатанной схеме, недаром Иван Грозный и Петр были кумирами вождя. Чудовищный бюрократический аппарат, всевластие одной партии и террор новой «опричнины» (ЧК/ГПУ/НКВД/МГБ) в значительной степени задали тон, обеспечив высокие темпы индустриализации. А та, в свою очередь, позволила советской «пороховой» державе не только догнать, но и обогнать Запад в лице Германии по обычным вооружениям и приблизиться к Западу в лице США по ядерному оружию. Советское влияние стало простираться на полмира, но этот блестящий результат лишь вуалировал новое стремительное отставание Российской империи (в форме СССР) от Запада. Человечество вступило в эру высоких технологий, а у нас кибернетика с генетикой были объявлены лженауками.
Проигрыш фактически признал Н.С. Хрущев, особенно после своего визита в США. «Догнать и перегнать Америку» стало девизом, аббревиатуру ДИП выбивали на советских станках. Однако — напрасно. Дело не только в невозможности эффективной конкуренции косного «партхозноменклатурного» строя с гибкими демократиями Запада. В стране не осталось человеческого ресурса предыдущих модернизаций — крестьянства. Неграмотное, покорное, не знакомое с комфортом сельское население идеально подходит для жестких экспериментов власти. В СССР его поглотили армия и индустриализация, сделав меньшинством (см. «Россия—Белоруссия: о чем расскажет ВВП» в «НВ» №3 за 2004 г.). Кроме того, утрата веры в коммунистическую мечту деморализовала Хрущева, что позволило консерваторам сместить его и напрочь отшвырнуть саму идею модернизации.
На 4-м пороге
В победной горячке августа 1991-го Борис Ельцин запретил КПСС и приступил к реорганизации КГБ, но советское чиновничество в массе своей удержалось на местах и саботировало все дальнейшие попытки модернизации (в отличие от стран Восточной Европы, где на волне антикоммунистической истерии произошла полная смена элит). В октябре 1993-го Ельцин упустил еще один шанс, а потом стало не до модернизации. Полуреформы, чеченская война и элементарная недееспособность первого лица страны сделали реальной угрозу реставрации коммунистической системы после президентских выборов 1996 г.
Сдача «без боя» 4-й модернизации объясняется тем, что в революции 1991 г. у власти оказались случайные люди, которые никогда прежде не мечтали взлететь столь высоко — ни сном ни духом! Поневоле приходится вспомнить, что в 1917-м победили те, кто сознательно, десятилетиями шли к власти и твердо знали, что с нею делать. То были подлинные лидеры, во многом даже гении, пускай и злые.
«Российское государство до сих пор остается инволюционным (т.е. ухудшенным и уменьшенным), но вполне узнаваемым продолжением брежневского режима, — замечает американский социолог и политолог Георгий Дерлугьян и вопрошает: — Что делать с таким государством, чьи атавистические пережитки восходят к сталинскому мобилизационному режиму, приспособленному единственно к ведению массовой металлоемкой войны? Трагический пример Чечни показывает, как российское государство борется в основном с последствиями собственных действий, а действовать по-другому военная машина, создававшаяся для ведения танковой войны образца 1940-х годов, просто не в состоянии...»
Независимая РФ движется в тупик, ибо не может быть в XXI в. эффективным государство, в котором рост ВВП обеспечивается добывающей промышленностью. В развитых странах даже обрабатывающие отрасли давно уступили позиции, которые им были отведены в эпоху соревнования по количеству и убойной мощи ракет, штурмовиков, подлодок. Высокие технологии и сфера услуг — вот чем богатеют сегодня. В этом свете многочисленные прогнозы распада России кажутся не столько пессимистическим бредом, сколько трагической и реальной возможностью.
Последние приготовления
На команде Путина лежит поистине историческая миссия. Первый президентский срок ушел на разгром олигархов, ослабление губернаторов и расстановку преданных кадров. Сейчас президентская рать, судя по всем признакам, готовит модернизационный рывок.
Политическая система полностью подконтрольна Старой площади. Лояльность 700-тысячной армии федерального чиновничества достигнута высокими зарплатами и поразительными привилегиями: напрашивается сравнение с опричниной, которая выделялась из массы народа (земщины) названием: «опричь» означает «кроме» (зловещей аллюзией на опричнину стал также декабрьский милицейский беспредел в башкирском Благовещенске). Финансовые мускулы накачаны настолько, что профицит бюджета в 2004 г. в 10 с лишним раз превысил план, составив $32 млрд. Создана могучая государственная «нефтянка», резко снизившая зависимость власти от крупного бизнеса. Инфляция почти обуздана — несмотря даже на официальное занижение ее уровня примерно в 1,5 раза. ВВП на душу населения перевалил в 2004 г. за $4100, в то время как пять лет назад едва дотягивал до $2500. Фактический отказ от дробления естественных монополий ЖКХ, «Газпрома» и РАО «ЕЭС» позволяет сделать заложником быт граждан (как в «Бриллиантовой руке»: не купят лотерейные билеты — отключим газ!). Ответственность за льготы в основном переложена на регионы, которые уже вовсю отдуваются перед возмущенными пенсионерами. Большинство СМИ поют осанну Кремлю. Страна вот-вот вступит в ВТО — какой бы ни была модернизация, она подразумевает широкое участие в мировой торговле. Нашлась даже замена крестьянству, чью роль может сыграть люмпенизированная городская беднота — многомиллионная масса!
В таких условиях реальны любые преобразования, но встает один принципиальный вопрос: а в каком, собственно, направлении должна модернизироваться Россия? Да, сегодня Запад прирастает хай-теком и сервисом, а что будет завтра? Какую государственную модель нам следует догонять на сей раз?
Эпоха «пороховых» империй закончилась вместе с окончанием холодной войны — наступил черед империй «транснациональных». Но капитализм подвижен, как ртуть: пока Россия будет втягиваться на модернизационные рельсы, в недрах Запада может вызреть новейший, еще более современный тип государства. Тогда мы вновь покатимся в тупик, мимо правильно выбранной цели. Может быть, следует воспоследовать Китаю — установить диктатуру «Единой России» (либо иной «партии власти», бывших советских людей это не удивит) и создать тепличную среду для бизнеса?
И, наконец, вопрос вопросов: гарантирует ли нынешняя «стартовая» лояльность бюрократии ее работу в будущем на благо страны? Провалившаяся реформа правительства подчеркнула косность чиновни-чьей массы, ее нежелание что-либо менять, равнодушие к проблемам не только собственного народа, но и государства, становой частью которого сама же эта бюрократия и является.
Вместе с тем заблуждается тот, кто думает: «нехорошему» чиновничеству можно с легкостью найти замену. Природа чиновничества такова, что свои интересы оно за короткий срок поднимает над общественными. Вот почему на Западе действует механизм партийной ротации и практически невозможно найти пример правительственного долгожителя наподобие Сергея Шойгу — федерального министра с 1991 г.
Что же касается радикальной смены госаппарата, то Мао Цзэдун в годы «культурной революции» уже командовал: «Огонь по штабам!». «Красные охранники» (хунвейбины) и присоединившиеся к ним банды «бунтарей» (цзаофаней) вытаскивали чиновников из кабинетов, избивали (нередко и убивали), изгоняли в деревню «на трудовое перевоспитание». После разгрома ЦК компартии казалось, что родился новый «класс»-гегемон — молодежь. Однако управленческий аппарат и экономика были парализованы, и в 1968 г. Мао вынужден был приказать армии избавить города от «шалунов», а их уцелевшие жертвы вернулись к восстановлению государственной машины.
Вероятно, самый естественный и эффективный путь модернизации — присоединиться к локомотиву китайской экономики. В конце концов, нынешняя «необъяснимая» дороговизна нефти во многом объясняется растущими потребностями полуторамиллиардного населения Поднебесной. Вот кто на десятилетия обеспечит Россию рабочими местами в самых разных сферах! Уже сегодня в руках наших детей игрушки китайских фирм, сделанные в России.
Сумеет ли президентская рать модернизировать страну без радикальной смены управленческой элиты? А если нет, то сумеет ли Кремль корректно поменять элиту — не только без ГУЛАГа и массовых казней, но и без бунтов «региональных баронов»? На это сегодня не ответит никто, даже сам ВВП, чей рейтинг и в новом году уже падает. Финал задуманного скачка не просматривается и не просчитывается. Пока очевидно одно: в случае неудачи грядет Новая смута.
Страна, сама того не подозревая, напряглась на рубеже своего будущего.
Александр БРУСИЛОВСКИЙ