НА ГЛАВНУЮ

Архив: Все номера №01-2004 №02-2004 №03-2004 №04-2004 №05-2004 №06-2004 №07/08-2004 №09-2004 №10-2004 №11-2004 №12-2004 Спецвыпуск1 Спецвыпуск2 Спецвыпуск3

 

И это только начало...
Результаты прошлогодних выборов в Государственную думу существенно изменили политическое лицо России. Партия «Единая Россия» получила в Думе конституционное большинство. Левое крыло политического спектра ослаблено и находится в состоянии кризиса. Правые в Думу вообще не попали. В состав нового правительства вошли видные представители «Единой России».
Некоторые из министров вступили в правящую партию. Это определяет новый характер взаимоотношений Думы и правительства. В большинстве случаев по принципиальным вопросам расхождений между ними нет. Общая позиция делает более эффективным разработку, обсуждение и согласование законопроектов. Родилась новая форма их обсуждения: совместная работа представителей думской фракции «Единая Россия» с правительством на стадиях формирования концепции законопроекта и «нулевого» чтения. Единые принципиальные подходы вырабатываются еще до внесения законопроекта в Думу. Это позволило в 2004 г. начать осуществление крупных политических, социальных и экономических реформ, крайне необходимых для развития страны.
Среди них — введение льготных денежных выплат, позволяющих оптимизировать всю систему социальной защиты населения, сориентировать ее на потребности наиболее нуждающихся граждан, обеспечить адресность и социальную справедливость помощи государства; жилищная реформа, направленная на обеспечение доступности жилья для широких слоев населения.
В этом году также начата работа по реформе образования и науки, направленной, в конечном экономическом счете, на увеличение доли высоких технологий в ВВП, постепенный отход от сырьевой ориентации экономики страны. Необходимо четко определить приоритетные направления в области инноваций, создать эффективный механизм их стимулирования, обеспечить создание технологических коридоров, по которым научные разработки дойдут до рынка.
Конструкция проводимой по инициативе президента РФ политической реформы состоит из четырех элементов: избрание губернаторов по-новому, пропорциональная система выборов депутатов Госдумы по партийным спискам, общественная палата и привлечение региональных лидеров к участию в работе Совета федерации. Первые два компонента ведут к усилению федерального влияния на процессы, происходящие в стране, два других — усиливают элементы гражданского общества и федералистских основ.
Сбалансированная политическая система позволит укрепить единство вертикали власти, принцип федерализма и единство общества в целом, особенно необходимое нам в условиях антитеррористической войны.
Олег МОРОЗОВ, заместитель председателя Государственной думы

Традиционализм против модернизации
В уходящем году власть находилась в «тепличных» условиях: фантастически благоприятная экономическая конъюнктура, оглушительная победа на президентских выборах, избавившая Путина от необходимости дешевого популизма, полный контроль над парламентом и судебной властью, ликвидация оппозиции, подчинение ведущих СМИ.
В этих условиях власть, во-первых, была избавлена от необходимости делать какие-то вынужденные шаги, а во-вторых, могла осуществить любое мероприятие, которое сочла бы нужным для развития страны.
Однако конкретные мероприятия продемонстрировали: власть отказывается от построения социального рыночного хозяйства в пользу государственного капитализма с минимальными социальными гарантиями и обязательствами. Создание общества всеобщего благоденствия более не является стратегической целью нынешнего руководства страны. В условиях реальной демократии предпринять такую трансформацию государственного курса было бы невозможно, поэтому и взят курс на построение авторитарного политического режима. Доказательства этому нижеследующие.

1. Социальная политика.

2. Политические изменения.

Все перечисленные мероприятия по замыслу их создателей должны привести к укреплению власти, но на самом деле ослабляют ее эффективность и управляемость государственного аппарата. Самый яркий показатель этого — полная неспособность власти урегулировать чеченский конфликт и начать сопротивляться террористам.
2004 год показал: традиционализм победил демократическую модернизацию, власть взяла курс на реставрацию советской политической системы с элементами рыночной экономики и без широких социальных гарантий. Насколько жизнеспособен такой мутант, покажет будущее.
Ирина ХАКАМАДА, политик

Дрейф в разные стороны
Давать оценку власти можно лишь тогда, когда четко определены цели власти. Если целью была борьба с бедностью, то итоги неутешительны. На фоне нищенских пенсий и зарплат бюджетников накоплен огромный стабилизационный фонд, явно предназначенный на черный день. Вопрос только — чей черный день? У бюджетников он давно наступил.
Очевидно, имеются в виду черные дни самой власти, и скорее всего этими днями являются даты очередных выборов Госдумы в 2007-м и президента в 2008-м. Вот к этому сроку и копится стабилизационный фонд, чтобы в нужный миг поднять рейтинг не очень популярного режима, дав населению подачку.
Реформа региональной исполнительной власти также явно рассчитана на будущие выборы. С помощью фактически назначаемых губернаторов власть собирается довести «до совершенства» административный ресурс. Однако чего этот ресурс стоит, мы увидели на примере Украины. Более того, президентская кампания на Украине столь драматично развивалась как раз потому, что мы этой реформой оттолкнули от России демократически настроенных пророссийских избирателей, поставив Виктора Януковича в весьма затруднительное положение. Эта часть электората привыкла видеть в России эталон демократии, но вдруг увидела нечто прямо противоположное.
Не выдерживает критики и попытка объявить демократическое состязание неэффективным оттого, что его исход зависит от толщины денежных мешков. В новой ситуации на продавливание кандидатов в губернаторы тоже будут вбрасываться огромные деньги.
Власть явно поставила не на гражданское общество, а на чиновничий люд и силовиков. «Чекизация» всех госструктур с размещением там отставников вызывает недоумение даже у видавших виды аппаратчиков. Цель ясна — «окаркасить» государственную машину лично преданным первому лицу в стране аппаратом. Однако профессиональной особенностью (типичным комплексом, если угодно) мировосприятия выходцев из «компетентных» органов является вера в собственную компетентность и неверие в компетентность окружающих.
Именно чиновники, недавно снявшие с себя погоны, полагают, будто общество неспособно «правильно» выбрать себе не только губернаторов, но и мэров. Даже в Абхазии решено было поддержать одного из кандидатов в президенты, похоже, лишь на том основании, что он — бывший чекист.
Даже если перед руководством стоит цель консервации собственной власти, то сделанные шаги принесут лишь тактический успех. В стратегическом плане они абсолютно бесперспективны. Ограничения демократии еще можно было бы оправдать экономическими интересами широких слоев общества, но в данном случае власть достатка не обещает.
В общем, 2004-й стал для власти провалом. Вернуть сознание россиян к «дооттепельным» 1950-м не удастся при всем желании и манипуляционных талантах. Судя по всем признакам, власть попытается в лучших своих манипулятивных традициях создать управляемую правую оппозицию, однако ресурс манипулирования заканчивается.
В обществе вызревает политическое самосознание, растет ориентация на подлинные демократические ценности, а не на их имитацию. Скоро станет невозможно увлечь людей состязанием по такому «предмету», как сила любви к президенту.
Если власть не хочет лишиться доверия людей, она должна создавать условия для существования всех реальных демократических институтов, включая оппозицию. Сила власти заключается в ее умении поддерживать демократическое соревнование, а не отменять его. Власти необходима корректировка курса, чтобы двигаться вместе с обществом, а не дрейфовать в противоположном направлении.
Владимир ПЫЗИН, политолог

Власть и народ: несостоявшийся консенсус
Все может надоесть, назидал Вергилий, — кроме понимания. Похоже, мы достигли точки, когда надоело непонимание. Отечественная власть и в уходящий год шла вперед с лицом, обращенным назад, всем видом своим демонстрируя завидную способность вспыхивать и тухнуть одновременно.
За неимением места и времени покажем справедливость нашего суждения проекцией лишь на три капитальных точки.
1. Укрепление демократии, как известно, обеспечивается самоорганизацией снизу. Приснопамятные же неуклюжие движения власти по наведению «централизованной демократии» (посредством «упорядочения партстроительства») обернулись чередой досадных скандалов (демарш депутатов-одномандатников, громкие конфликты в Ульяновске, Кургане). Первая среди равных партия власти при оригинальнейшей трактовке «народовластия» не смогла поместить море в тарелку и мешать его ложкой.
2. В общем адекватные интенции административной трансформации — дифференциация полномочий, достижение независимости субъектов управления — не воплотились. Предполагалось вменить: министерствам — стратегию, службам — контроль, агентствам — организацию деятельности. На поверку вследствие приказной привычки министерств подменять работу всех и вся спровоцирован должностной хаос, ренессанс бюрократии.
3. Переход к рынку (смешанному типу хозяйствования) оправдан в части активизации развития (при кризисе центрально-административной системы) за счет развертывания частной инициативы. Верная линия, однако, завела в негодный тупик командного «приручения» агентов новой продуктивной формации («дело» ЮКОСа).
Как видно, в одних исключительностях нет исключительного, — чем больше в России все меняется, тем больше все в ней не меняется.
Власть за истекший год, как прежде, выказывая непоследовательность, сбивчивое переплетение противоположных тенденций политической воли, озабочивалась укреплением самое себя. Между тем, жизнеспособность власти — кредит масс, выдаваемый сообразно народоориентированности практической линии.
Последнее навевает: назрела необходимость фронтальной санации власти, доселе исповедовавшей кредо «себе — все, народу — закон». Помимо собственного обихожения власть, повернувшись лицом к народу, обязана сосредоточиться на проблемах его обихожения.
Виктор ИЛЬИН, философ

Нужны прогрессивные изменения
В целом за 2004 год стало больше стабильности и это само по себе важно.
Что касается экономической сферы, то формально все выглядит хорошо — стране присвоен инвестиционный рейтинг, увеличиваются золотовалютные резервы, растет ВВП. Другое дело, что нужна четкая и взаимоувязанная экономическая политика, чтобы адекватно реагировать на «вызовы» глобальной экономики и эффективно решать те задачи, которые стоят перед экономикой страны.
Если мы будем целиком зависеть от мировой конъюнктуры, от цен на нефть и не начнем проводить необходимых структурных преобразований, уменьшающих такую зависимость, то о реальном участии в международной интеграции и конкуренции говорить сложно. При этом решение текущих задач необходимо увязывать с более долгосрочными системными целями — тогда и результаты будут более предсказуемыми.
Сейчас нужно воспользоваться благоприятными условиями, чтобы заложить основу серьезных прогрессивных изменений структуры экономики, необходимых для устойчивого экономического развития.
Михаил ЕРШОВ, экономист

Мины замедленного действия
Для плодов власти один год — малый срок, за год можно судить лишь о посевной, а плоды пожинаем от посева прежних лет. Например, нынешний дождь нефтедолларов — плоды советской власти, а плоды власти-2004 — нехватка горючего в РФ да запредельные цены на бензин. Что до терроризма, то это плод власти Ельцина, дозревший при В.В. Путине. А куда держит путь власть-2004?
Туда же, куда указал Ельцин. Мелочи не в счет. Суть этого выбора — доломать основания солидарности, на которых стояла Россия, и заменить их основанием конкуренции, на котором якобы стоит Запад. Но фундамент страны нельзя скопировать у соседа, он складывается веками. Заселите нашу землю немцами и китайцами — может, тогда получится. Да и то вряд ли — обрусеют у нас и немцы, и китайцы. К тому же Запад стоит на таком фундаменте солидарности, что не подступись — наша власть его просто не видит за дымом рыночной рекламы.
У нас, говорят, «переходный период». Первая обязанность ведущего — объяснить людям, куда идем. Однако речь власти стала не средством объяснения (от «ясно»), а средством сокрытия целей и планов, если таковые имеются. Недаром при власти кормится орда толкователей («политологов»). Сама власть, как сфинкс, на вопросы не отвечает и в пререкания с обществом не вступает.
Попробуйте понять, например, зачем сломали присущую России министерскую систему управления, зачем переделывают систему высшего образования, зачем ликвидируют ту горстку научных учреждений, которую оставили «на развод», как семенной фонд, для восстановления науки после «переходного периода». Все это — дела 2004 г. Плодов пока мы увидеть не можем, но предвидеть их нетрудно.
Внутри самой власти за год произошло резкое рассогласование структур, функций и властных технологий. Греф может прилюдно спорить с Жуковым по главным вопросам, высшие должностные лица в течение дня могут своими заявлениями то обрушить курс акций на бирже, то взвинтить его.
К ослаблению власти ведет и свертывание парламентаризма. А ведь он — необходимая технология власти в обществе «холодной гражданской войны» (конкуренции). Важно вскрывать суть противоречий, выявлять вошедшие в конфликт интересы и находить способ их согласования. Этого мы в Госдуме не видим, она занята маскировкой конфликтов, загоняя их вглубь и нагружая «зреющими плодами» противоречий недалекое будущее.
Реформы — это проблемы уровня исторического выбора. Все они меняют сам тип жизнеустройства народа. Но в дебатах Госдумы они представлены как вещи очевидно полезные, так что речь может идти только о «поправках». Если сделано «200 поправок», значит, Госдума поработала на славу.
В конгрессе США даже те вопросы, которые нам показались бы уж точно техническими, предстают как проблемы большой политики. Можно ли фторировать воду для предотвращения кариеса? Можно ли «этилировать» бензин? Разрешить ли применение генной инженерии в производстве продовольствия? А в Госдуме постоянно слышатся призывы «уйти от политики». Экспертам, которые отвергают предлагаемое правительством решение, вообще трибуны не дают. В 2004 г. Госдума заложила под РФ целую кучу мин замедленного действия — вот ее «плоды» за этот год. Нам и нашим детям это расхлебывать.
В том же ключе — слова и дела в связи с терроризмом. Напомню лишь два шага, которые мне кажутся судьбоносными, а власть говорит о них мельком. Вот, объявили награду за голову Басаева, словно в средние века. Где же очередь за этими долларами? Выходит, одно из двух — или Басаева не существует (как и бин-Ладена), или та социальная среда, в которой он обитает, видит в нем героя и презирает эти деньги.
Дальше — больше. Генпрокурор предложил брать в заложники родственников террористов! ТВ даже ввело термин «контрзаложники». Ну, соберут по деревням и рынкам десятка три женщин и детей, привезут на место захвата заложников — а дальше что? Расстреливать их по очереди?
Удивительно, что президент, наш гарант конституции, при виде всего этого молчит.
Сергей КАРА-МУРЗА, публицист

Все впереди...
Власть в России делится на несколько составляющих — не по формальному, но по существенному признаку.
Есть власть как Путин.
Есть власть как ближайшие к Путину люди, составляющие его повестку дня и влияющие на нее.
Есть власть как окружающая Путина группа политтехнологов, транслирующая курс президента в политику и массы.
Есть власть как группа экономических олигархов, лавирующих между Путиным и своими монопольными интересами.
Есть власть как широкий предельно коррумпированный слой чиновничества с атрофированной волей, но горячечной жадностью.
Еще есть региональная власть.
Путин сегодня политически свободен. Путь к этому проделан эффективно. Другое дело, что, как и четыре года назад, содержательная сторона программы президента не до конца ясна. Она подразумевается более, нежели формулируется. В целом Путин как полюс власти эффективен уже в силу того, что этот полюс в 2004 г. чрезвычайно силен.
Власть как люди, окружающие президента и влияющие на него, чрезвычайно неэффективны. Повестка дня президента определяется чрезвычайно не последовательно, мы не знаем идейного портрета ни одного из его ближайших сподвижников. Если Путину позволено быть неопределенным, стоящим выше пар противоположностей, в этом стильный знак суверенной личности, то его окружение должно стараться. Оно не старается. Это плохое и неэффективное окружение хорошего и эффективного президента. Оно ничего не способно довести до ума. Оно недееспособно и бессодержательно. Но по какой-то странной логике даже такой тяжелый и неосмысленный балласт президенту не мешает. В 2004-м неадекватность этого круга стала колоть глаза.
Есть власть как кремлевская политтехнология. Это очень эффективная машина, которая умудрилась постепенно полностью подменить реальную Россию виртуальной. Президентская кампания и манипулирование политическими процессами со стороны технологов прошли на высшем уровне. Правда, какой ценой? Ценой лишения политической жизни последнего намека на содержательность и реальность.
Власть олигархов сохраняется, но теряет эффективность. Субъективные и мятежные вожаки олигархии покараны за дерзость. Но вместо разработки новой стратегии экономические магнаты предпочитают огрызаться и приспосабливаться. Они все менее эффективны, их зубы сточены о гранит президентской непроницаемости. В 2004 г. их акции продолжали падать, хотя контроль над важными отраслями сохранялся.
Власть как армия чиновников никогда в России эффективной не была и не будет. Этот класс призван сдерживать инициативу снизу, которая на самом деле бывает разрушительной. Но чиновники отнюдь не отсеивают плевела от зерен, они мерно и с выгодной для себя давят все подряд, поддаваясь только на позолоченный и намасленный кусок. В 2004 г. они, кажется, крали больше, чем когда-либо.
Региональная власть в 2004 г. была настолько неэффективна, что потеряла легитимацию снизу и превратилась в простых назначаемых чиновников. Она была неэффективной и для организации региональных процессов, и для фрондирования с центром.
Итак, в 2004-м большинство полюсов реальной российской власти (я не говорю о таких фасадных институтах, как Дума, Совет федерации или правительство, которые к реальным формам больше не относятся) ослабло, и в плюсе лишь сам президент — немыслимо укрепившийся. Иными словами, в 2004 г. российская власть была чрезвычайно эффективна в технологическом прикладном аспекте и в смысле сосредоточения всей ее полноты в руках одного человека. Что же касается политического содержания и его воплощения, то до этого у Владимира Путина руки пока явно не дошли и об эффективности этого процесса говорить не приходится.
Надеемся, все впереди.
Александр ДУГИН, философ

Президенту РФ беззаветно преданы примерно 20% граждан, другие 20% испытывают к нему высокое доверие, еще 30% одобряют деятельность президента, хотя и не питают к нему большого доверия. Только 10% россиян не одобряют эту деятельность, но не видят оснований требовать отставки президента, на чем настаивают остальные 15%. Правительству РФ доверяют 37% граждан, тогда как 55% думают противоположным образом. Такой же точно рейтинг правительство РФ имело осенью 2003 г., когда его возглавлял М.М. Касьянов. Правда, при этом 18,5% опрошенных полагают, что бюрократизма, коррупции и взяточничества при М.Е. Фрадкове стало больше, чем прежде. Еще 57% считают, что в этом плане ничего не изменилось, а 7,5% убеждены, что, наоборот, «негатива» стало меньше. Лишь 24% опрошенных убеждены, что правительство способно улучшить положение в стране, а 39% в это не верят. Деятельность Госдумы одобряют 28% соотечественников, противоположного мнения придерживаются 64%, а 8% граждан затрудняются оценить эту деятельность.
Деятельность Совета федерации нравится 33% россиян, не нравится — 51%, а 16% граждан вообще не могут ее оценить.
Когда россиян спрашивают: «От кого в большей степени зависит положение дел в вашем городе, районе?», — 20% называют федеральный центр, 26% — своего губернатора, 46% — местную власть, а 4% — руководителей местных предприятий.
«Дела идут в правильном направлении», — полагают 39% россиян. «Страна движется по неверному пути», — таково мнение 50% опрошенных.
Источник: Левада-центр, осень 2004 г.