федеральный центр
президент

ВВП: ВРЕМЯ
ВЕЧНЫХ ПЕРЕМЕН

Что было

Июнь 1994-го. Премьер-министр Черномырдин обрушивается с критикой на компанию МММ, после чего финансовая пирамида в считанные дни рушится.

Октябрь 1994-го. «Черный вторник»: в России подскакивает курс доллара, что вызывает крах прочих пирамид «во главе» с банком «Чара». На обломках частных пирамид Черномырдин начинает возводить суперпирамиду государственных казначейских обязательств (ГКО). К этому времени горстка приближенных к власти людей приватизируют за бесценок лакомые куски общенародной собственности и превращаются в олигархов.

Ноябрь 1994-го. Глава ФСБ Сергей Степашин помогает чеченской оппозиции свергнуть президента-сепаратиста Дудаева, но неудачно. В декабре в мятежную республику входят войска, начинается штурм Грозного.

Июнь 1995-го. Чеченское сопротивление практически разгромлено, однако захват Шамилем Басаевым больницы в Буденновске меняет дело. Президент Ельцин самоустраняется от разрешения кризиса, и действовать приходится премьеру. «Говори громче, Шамиль Басаев, — кричит в трубку взволнованный Черномырдин. — Плохо слышно!» Виктор Степанович выполняет все требования террористов и позволяет им живыми уйти в Чечню.

Январь 1996-го. Новая банда захватывает дагестанский город с 40-тысячным населением. Россия в изумлении повторяет: Салман Радуев и Кизляр, Кизляр и Салман Радуев. Повторяя «подвиг» Басаева, Радуев расстреливает людей на улицах, берет в заложники больницу и роддом. Бездарная освободительная операция приводит к большим человеческим жертвам, а налетчики спасаются в Чечне.

Август 1996-го. Генерал Лебедь и олигарх Березовский признают в Хасавюрте поражение России от Чечни: по существу, начинается распад Федерации. Террорист из Саудовской Аравии Хаттаб становится для «независимой Ичкерии» тем же, кем был десятилетием раньше его земляк бин-Ладен для непокорного Афганистана — генеральным спонсором и поставщиком арабских наемников.

Июль 1996-го. Уже больной президент Ельцин с трудом, несмотря на поддержку олигархии, выигрывает президентские выборы у лидера коммунистов Зюганова. Убрав привычные жизненные ориентиры, новая власть ничего не дала взамен, и люди ностальгируют по советскому прошлому.

Осень 1996-го. Ельцин подвергается операции по шунтированию сердца. Правительство и средства массовой информации обслуживают интересы «назначенных государством миллиардеров». Законы регионов противоречат федеральным, в Калмыкии и других национальных образованиях русские изгоняются из власти. Миллионы людей не получают зарплат, пенсий, пособий. Проживающий в Чечне эмир Хаттаб женится на девушке из дагестанского села Карамахи, населенного ваххабитами.

В 1997 году снижаются мировые цены на нефть и усиливаются требования импичмента Ельцина со стороны прокоммунистического большинства в Думе. Долги государства перед гражданами растут, проходят митинги и марши протеста, голодовки. Старейшины дагестанских сел Карамахи и Чабанмахи объявляют о выходе из-под юрисдикции советских властей. Пока чиновники уговаривают людей одуматься, Хаттаб атакует армейскую базу в Буйнакске, в результате чего гибнут военнослужащие.

Начало 1998 года. На подступах к ряду дагестанских сел плакаты: «Внимание! На этой территории действуют законы шариата». Черномырдин тихо покидает пост главы правительства. Спасти положение Борис Ельцин требует от нового премьер-министра — «младореформатора» Сергея Кириенко. Тот мечтает, чтобы баррель нефти — 159 литров — стоил хотя бы 12 долларов (как в 1973-м, когда доллар был на 25% «тяжелее»), но цена «черного золота» упорно не поднимается выше 8 долларов.

Август 1998-го. Многие миллиарды долларов зарубежных кредитов вывезены из страны и бесследно исчезли. Россия не в силах оплачивать свои международные обязательства. На протяжении суток рубль падает вчетверо относительно доллара — до 24 рублей. В магазинах взлетают цены. Люди бросаются изымать вклады, но в банках вместо денег — лишь облигации ГКО.

Осень 1998-го. Рухнувшая государственная пирамида хоронит под собой множество банков и компаний, десятки тысяч людей лишаются работы. Положение пытается исправить новый премьер-министр Евгений Примаков, но его левые взгляды, самостоятельность и хорошее взаимопонимание с Думой раздражают президента Ельцина.

Начало 1999-го. Премьером становится Сергей Степашин. После появления весной «зеленки» курсанты из аль-каид (лагерей) Хаттаба каждую ночь нападают на погранзаставы, которыми Россия отгородилась от Чечни. Власти бездействуют, рядовые граждане стыдятся бессилия некогда могущественной державы.

Июль 1999-го. Хаттаб направляет в Дагестан 200 боевиков для обстрела милицейских постов и патрулей. 2 августа другой отряд приступает к захвату Цумандинского района. 6 августа побратимы Хаттаб и Басаев переходят границу Ботлихского района во главе 400 боевиков, свыше половины которых — наемники из арабских стран. Они разоружают милицию, оборудуют огневые позиции, в том числе для бронетехники. 8 августа из Чечни подходят подкрепления с артиллерией.

Ночью на 9 августа власти пригоняют грузовики для эвакуации женщин и детей. Наутро боевики захватывают еще два дагестанских села. Президент Ельцин назначает Владимира Путина временно исполняющим обязанности премьер-министра.

Что есть

В области внутренней политики перед Путиным встали семь основных задач: ликвидация угрозы территориальной целостности России (1); повышение управляемости регионами (2); ликвидация бедности на основе роста экономики (3) и перераспределения богатств олигархии в пользу всего народа (4); создание среднего класса при помощи развития малого и среднего бизнеса (5); борьба с коррупцией (6); возвращение людям национального достоинства (7).

Интересы нового премьера, который спустя семь месяцев был избран президентом, в корне противоречили интересам многих региональных лидеров. Одни из них установили деспотические режимы, другие «прокручивали» бюджетные средства и обделывали прочие темные дела ради личной выгоды. Олигархи также отнюдь не спешили «делиться» с ими же обобранными гражданами. Экономика требовала модернизации. Взяточничество было разве что не узаконено. Ну а без успехов в преодолении бедности нечего было и мечтать об искренней любви людей к Родине.

Начинать Путину поневоле пришлось с Северного Кавказа. Российские генералы больше не бросали необученных призывников против опытных боевиков и подолгу обрабатывали позиции противника артиллерией и авиацией. Мужчины Дагестана составили народное ополчение и помогали армии. В результате боевые действия скоро были перенесены на территорию Чечни. В ночь на 29 января 2000 года террористы вырвались из Грозного по управляемому минному полю. Множество боевиков погибли и были ранены (Шамиль Басаев лишился ноги). На протяжении последующих лет ликвидированы Хаттаб, Яндарбиев, Арби Бараев, схвачены либо перебиты сотни «бригадных генералов» и тысячи их подчиненных. С весны 2002-го, по всей видимости, нет среди живых и демона войны Шамиля Басаева: о его смерти объявил начальник генштаба Квашнин, и с тех пор не появилось ни одной басаевской видеозаписи. Все это дало возможность провести в 2003 году в республике референдум, а затем и выборы президента, на которых победил Ахмад Кадыров.

Вернув Чечню в состав России, Путин «разобрался» с губернаторами. Руководители регионов были изгнаны из Совета Федерации. Взамен губернаторы стали назначать в СФ своего представителя, однако такое же право получили и законодательные собрания регионов. Поскольку назначенцы администрации и представительной власти далеко не всегда ладят друг с другом, региональное лобби сегодня весьма ослаблено. Деление страны на семь федеральных округов во главе с полномочными представителями президента еще более укрепило власть Путина. Вдобавок президент наделил себя правом смещать руководителей субъектов Федерации.

Интересно, что губернаторы даже не пытались всерьез протестовать против сокращения части своих полномочий в пользу федерального центра. Вероятно, региональных лидеров напугали беспощадная борьба с терроризмом и чекистское прошлое Путина (его «мочить в сортире» — отнюдь не популистские слова: экс-глава ФСБ прекрасно знает, что в ходе нескольких контртеррористических операций террористов добивали в туалетах, где они пытались спрятаться). А вот олигархи не уловили «дыхания времени», рассчитывая манипулировать Путиным точно так, как привыкли делать это с пьющим, больным, ленивым Ельциным. И просчитались.

Очень скоро Борис Березовский и Владимир Гусинский «сделали ноги» из страны. Не понимая, что время безоглядного либерализма кануло в Лету, Березовский попробовал воевать с президентом, создав из Лондона партию «Либеральная Россия». Однако ее лидеры в пух и прах разругались между собой, в результате чего, по всей видимости, был застрелен депутат Госдумы Сергей Юшенков. Из этой поучительной истории оставшиеся в стране миллиардеры сделали не вполне точный вывод о том, что им всего лишь не следует лезть в политику (только губернатор Чукотки Роман Абрамович перебрался от греха подальше вслед за Березовским в Великобританию — небывалый случай в мировой практике руководства регионами!).

Путин, со своей стороны, ясно видел, что без привлечения олигархического капитала с бедностью не справиться. Именно упорное нежелание «делиться» всерьез — не миллионами, но миллиардами — привело к аресту осенью 2003 года Михаила Ходорковского: «жадность фраера сгубила». Прочие богатеи поспешили заявить о своей новой, «социально ответственной» ориентации.

Правда, на фоне противостояния власти и крупнейших предпринимателей так и не произошло заметного роста многострадального малого и среднего бизнеса (МСБ). Характерным примером отношения к нему стали частные маршрутные такси. Мэрии ряда городов с маниакальным упорством «трудятся» над сокращением «поголовья» маршруток ради того, чтобы спасти убыточные советские автопарки, находящиеся в муниципальной собственности. И это при том, что чиновники зачастую не спешат исполнять свои прямые обязанности: например, в таких областных центрах, как Ульяновск и Кострома, до сих пор не принят бюджет на текущий год.

В то же время влияние МСБ на российскую экономику не так уж мало. В прошлом году на 1000 человек у нас приходились около 6 предприятий МСБ, на которых трудились 15% всех работников страны и которые производили в совокупности 10% валового внутреннего продукта (ВВП). Для сравнения возьмем самую близкую и географически, и экономически, и политически, и ментально Белоруссию. Там на каждую 1000 человек приходится около 3 предприятий МСБ, на которых занято 9% от общей численности трудящихся, а дают они 6% белорусского ВВП.

Что будет

Хотя при Путине исчезло ощущение, что Россия несется в черную дыру катастрофы, в реальности почти ничего не изменилось. Даже борьба с коррупцией началась лишь в конце 2003 года и ведется по сей день весьма «выборочно», главным образом «в верхах». «Внизу» тишь да гладь, достаточно взглянуть на запрещенную торговлю на железнодорожных платформах, которую практически в открытую «крышует» столичная милиция (бравые сержанты буквально дежурят возле своих торговых палаток).

Чем же объяснить блестящую победу Путина на мартовских выборах 2004 года, помимо его несомненного личного обаяния? Летом 2000 года цена нефти рванула в заоблачные выси: Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) предприняла попытку вызвать мировой энергетический кризис. Стоимость одного барреля подскочила до 35—37 долларов: Сергею Кириенко такое даже не снилось! И впоследствии нефть оставалась дорогой, в пределах 20—35 долларов за баррель. Это объясняет и пресловутый рост российского ВВП, и профицит федерального бюджета, и отсутствие затруднений с выплатами внешних и внутренних долгов. Отсюда же проистекает и патриотический подъем, принимающий зачастую наивно-гротескные формы, как в эстрадной песне: «А в чистом поле — система ГРАД, за нами — Путин и Сталинград».

Между тем перспективы нефтяного рынка отнюдь не радужные. Вспомним величайший в истории человечества энергетический кризис, вызванный руководством ОПЕК, которое в конце 1973 года повысило цену нефти сразу в 4 раза. Следом на Западе подпрыгнули цены на все подряд. Останавливались фабрики и заводы, резко возросла безработица, а личные автомобили на время почти вышли из употребления. Советские газеты пестрели карикатурами на американцев со свечками в руках и на голландцев, пересевших на велосипеды.

Однако кризис заставил западные компании разработать технологию углубленной переработки: если раньше из тонны нефти извлекали примерно 500 кг легких фракций для производства моторных топлив и химической промышленности, то теперь стали извлекать 800 и более килограммов. С другой стороны, могущество ОПЕК оказалось блефом. В экспорте богатейших стран этой организации нефть с нефтепродуктами составляет 90 и даже 100%. Если эмиры-султаны-шейхи перестанут продавать нефть, то вместе со своими подданными погрузятся в тотальную нищету.

В XXI веке ориентация страны на экспорт полезных ископаемых является признаком отсталости, а зависимость от сырой нефти развитых экономик неуклонно сокращается. Если в 1973-м половина мирового хозяйства была напрямую связана с поставками нефти, то спустя четверть века — лишь 25%. Вот почему в 2000-м никакого кризиса не случилось. Во Франции шоферы несколько недель блокировали важнейшие автомагистрали и подступы к предприятиям по переработке нефти. В Польше водители возмущались по-другому: их грузовики ползали с черепашьей скоростью, мешая двигаться быстрее другим автомобилям. В Великобритании шоферы провели несколько митингов. Еще менее заметными были протесты в других странах.

Чтобы полностью избавиться от диктата ОПЕК, развитые страны ищут энергоресурсы за пределами арабского мира. Например, США всерьез рассчитывают на канадские нефтеносные пески и кажущиеся неисчерпаемыми запасы битума. Пока получение продукции из такого сырья — дорогое удовольствие. Тем не менее расчеты показывают, что уже в ближайшее десятилетие нефть сильно подешевеет — особенно с учетом захвата американо-британской коалицией нефтяных полей Ирака.

В какой же «форме» Россия встречает предстоящее падение цен на «черное золото»? Обезглавленное чеченское сопротивление проводит операции в центре Москвы. Армия по-прежнему непрофессиональная, а потому разъедена воровством и дедовщиной. Вместо реальной помощи обществу олигархи оформляют себе «индульгенции», шумно рекламируя возвращение в страну царских безделушек. Правительственная реформа, призванная покончить с коррупцией, пока лишь наплодила новые ведомства и взвинтила зарплаты чиновников. Губернаторы, как правило, вполне ужились с полпредами и в их тени продолжают прежнюю работу — кто во благо, а кто и во вред своему региону. Многочисленного среднего класса — опоры всякого государства — как не было, так и нет. В экономике высокие технологии используются в качестве исключения, а советское оборудование изношено до предела и ничего хорошего произвести не в состоянии (достаточно взглянуть на безнадежную продукцию отечественного автомобилестроения).

Уровень исполнительской дисциплины в обществе выразительнее всего продемонстрировала путинская инаугурация 7 мая, когда в самый ответственный момент председатель Конституционного суда Валерий Зорькин беззвучно разевал рот в отключенный микрофон — на весь мир! Неудивительно, что единственным реальным ресурсом преодоления бедности в России остаются все те же нефтедоллары.

Иными словами, наше государство так и не стало социальным, каковым постепенно становится лишь его глава. Невозможно не заметить, что Владимир Путин искренне, от всего сердца, изо всех сил стремится вытащить страну из трясины. А она, страна, несмотря на все бесконечные перемены, весьма «успешно» сопротивляется. И никто не знает, разорвет ли президент заколдованный круг.

Никто. Даже сам ВВП.

Александр ЧЕРНИЦКИЙ