СТРАНА КОНСОЛИДИРОВАЛАСЬ...
А ДАЛЬШЕ?

— Александр Анатольевич, а если бы победила, скажем, Хакамада, это было бы объективно плохо? Или в нашей жизни ничего бы не изменилось?

— Ирина Хакамада — перспективный политик, она активно вела кампанию, у нее второй рейтинг в столичных городах. Ее миссия заключалась в предъявлении власти ряда забытых, но актуальных для населения проблем, порой даже игнорировавшихся властью общественных интересов. Кампания Хакамады вызвала резонанс среди мыслящих людей и в регионах. Несомненно, историю творят личности, и в случае победы Хакамады страна могла избрать путь развития, отличный от нынешнего. Однако обсуждать абсолютно невероятную для сегодняшней России победу Ирины Муцуовны — это все равно, что всерьез беседовать относительно устройства некоего коммунистического Города Солнца.

— Первый президентский срок Владимир Путин начал с того, что урезал власть губернаторов. Между тем, все они сегодня — ревностные путинцы, по крайней мере, на словах. Насколько искренне они поддерживают президента, заинтересованы в его руководстве?

— Объективно победа Путина выгодна тем лидерам, которые нацелены на продуктивную работу, повышение жизненного уровня людей. Здесь даже неважно, идет речь о регионе-доноре либо о какой-то высокодотационной области. Победа Путина означает консолидацию всех здоровых сил в стране. Естественно, этим недовольны те, кто привык «ловить рыбку» в мутной воде ельцинских времен. Вот почему Путину важно заняться анализом деятельности исполнительной власти на местах. Ведь оттуда зачастую идет невнятная, а порой и противоречивая информация о положении дел. Обратите внимание: один из губернаторов фактически живет за рубежом — разве это не вызов руководству страны? Против ряда руководителей возбуждены уголовные дела. Так что есть еще очень больные вопросы по повышению уровня ответственности региональных лидеров и, самое главное, спроса с них.

— Принято считать, что президент опирается на питерцев, и в новом составе правительства их действительно немало. В частности, радует приход Фурсенко и Козака. Но самое интересное, несомненно, впереди. В условиях, когда политика становится менее публичной, особое значение приобретает реформа президентской администрации. Вместе с тем очевидна некоторая отстраненность президента от «Единой России», которая, вопреки всем предположениям, так и не сформировала правительство. Сама природа ее как чиновничьей партии вызывает у президента, как мне представляется, определенную осторожность. Особенно это понятно с учетом проведения масштабной административной реформы. Чиновничество избыточно присутствует в нашем обществе (речь даже не о количестве, а о реальной роли), поэтому в отношения Владимира Путина с «единороссами» изначально встроено противоречие. Другая, и также далеко не однозначная опора президента, — «силовики». Они стараются активно доминировать в ряде регионов, причем зачастую вовсе не из альтруистических побуждений. Любопытно, что объем этих притязаний нарастает по мере приближения к столице, а, например, в Сибири такая тенденция прослеживается гораздо слабее. Из этого факта выводы делайте сами.

— Каким же образом представители силовых структур пытаются, как вы говорите, доминировать?

— Во-первых, это участие бывших чекистов, военных, милиционеров, прокуроров в выборах. Во-вторых, люди в погонах порой довольно странным образом выполняют свои обязанности. Случается, они забывают реальные проблемы правопорядка и укрепления законности, а вместо этого «копают» под действующих чиновников, собирают компромат, дабы ослабить, расшатать исполнительную власть и взять ее затем в свои руки. Но еще хуже, что потом, придя во власть, «силовики» слабо справляются с решением региональных проблем. Ради чего, спрашивается, интриговали да огород городили?

— Продолжит ли Владимир Путин «наказание олигархов», начатое во время первого его президентства? Вообще, прокомментируйте взаимоотношения власти и бизнеса...

— С одной стороны, в правительство пришли работать несколько топ-менеджеров из российского бизнеса. Надеюсь, эти люди помогут бизнесу стать социально ответственным и более патриотичным как в стране, так и за ее пределами. С другой стороны, задача удвоения ВВП невыполнима без участия бизнеса. Поэтому необходима минимизация административных барьеров. Вообще «регулирование» бизнеса должно в значительной степени уйти из федерального центра в регионы. Там жизненно необходим качественный скачок малого и среднего бизнеса, становление реального, а не «бумажного» среднего класса. Это важно прежде всего для дотационных регионов, где именно представители бизнеса создают рабочие места и помогают преодолевать бедность. Перспективным представляется и объединение бизнес-сообщества для отстаивания своих интересов. Задача же власти заключается в том, чтобы создавать условия для бизнеса, а не взимать «чиновничью ренту».

— Часть отданных Владимиру Путину голосов наверняка принадлежала людям, которые поверили, что у нас будет покончено с коррупцией. Возможен ли в принципе успех в этом деле?

— В скоропалительную победу над коррупцией я не верю. Нельзя ликвидировать за несколько лет то, что культивировалось столетиями. Вспомните Российскую империю, где взяточничество было практически узаконено. Николай I заметил как-то своему соратнику, генералу Клейнмихелю: “Что, брат, будем делать? Я не беру взяток, ты не берешь взяток, но разве мы вдвоем можем управлять Россией?” Однако тяжелое наследство прошлого не означает еще непобедимости коррупции. Только искоренять ее следует не показушными кампаниями, а непрерывно и поступательно. Результат не заставит себя ждать: в стране улучшится общая атмосфера, в том числе инвестиционный климат.

— Давайте перейдем к внешней политике. Новый срок президента привнесет какие-то изменения в эту сферу?

— Вспомните, что Путин сказал 11 сентября 2001 года. Он назвал теракты против Америки «ударом по всему цивилизованному миру» и первым из глав государств выразил соболезнования американскому президенту. Так Россия заявила о своем месте в мировом сообществе — не в компании стран-изгоев, а в элитном пуле развитых государств. Прежде всего продолжится наша борьба с международным терроризмом. Одновременно мы будем расширять и углублять экономическое сотрудничество, о чем свидетельствует назначение Михаила Фрадкова руководителем правительства.

— Вы имеете в виду его прежнюю деятельность на посту руководителя ведомства по внешним связям?

— Разумеется. Однако сегодня важно и то, что Путин не будет переизбираться на третий срок: Россия превращается в страну, руководство которой обладает политической волей действовать исключительно в рамках закона. Но вот что я здесь хотел бы заметить. Внешняя политика — это серьезное направление, на котором должны работать профессиональные дипломаты, а не многословные популисты, как это иногда бывало в последние годы. Сейчас отношения России с Евросоюзом и США порой носят отрывочный, не вполне системный характер. Поэтому, хотя мы и живем уже в XXI веке, наша страна издалека выглядит для многих загадочной и малопонятной...

— А что касается ближнего зарубежья?

— Первого мая страны Балтии станут одновременно и членами НАТО, и членами Евросоюза. Для цивилизованного решения многочисленных проблем России необходимо наладить более тесное взаимодействие с Советом Европы, ПАСЕ и другими европейскими институтами. Большее развитие должна получить некогда популярная «народная дипломатия». Другое направление — Евразийское экономическое сообщество, ЕврАзЭС. У него еще есть шанс превратиться в эффективный Евразийский союз по аналогии с Европейским. Ведь в отличие от прообраза ЕС — Общего рынка, — ЕврАзЭС создано странами с едиными в недавнем прошлом государственными стандартами. Это Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан. Наконец, пора перейти от слов к делу, чтобы завершить строительство Союзного государства России и Белоруссии.

— Подытоживая, как бы вы прокомментировали формирующийся сейчас политический курс России?

— Особая опасность — увлечься средствами, позабыв о целях. Политическая элита должна вместе с президентом на деле и по существу взять ответственность за все происходящее в стране. Россияне еще никогда не возлагали на будущее столь позитивных надежд, как сегодня: более 70% наших граждан видят впереди больше хорошего, чем плохого. Путин, со своей стороны, может делать сейчас все, что захочет. По мнению многих, управляемая демократия в России приобретает авторитарные формы правления. Я же считаю, что дело обстоит иначе. Путин всерьез попытается стать созидателем, решить острейшие проблемы страны, прежде всего социально-экономические. По крайней мере я убежден, что он искренне желает этого.

Александр Черницкий