ОТ ДНЕЙ ПЕТРОВЫХ ДО НАШИХ ДНЕЙ

Так уж повелось в российской истории, что большинство коренных преобразований и революцийосуществлялось «сверху». Особенно наглядно эта традиция проявлялась на протяжении последних трех веков. Каждый раз, когда страна нуждалась в серьезных переменах, на политической сцене России появлялись личности, соразмерные масштабам требуемых перемен. В периоды преобразований «сверху» большую роль всегда играли представители верховной власти, готовые взять на себя ответственность за преобразования. Не являются исключением и отечественные реформаторы настоящего времени.
Личность и власть в России, их взаимоотношения — это не только вечная проблема нашего общества, но и главная тема Государственного музея политической истории России — обладателя уникальной коллекции по истории преобразований государственного устройства и политической системы страны, революционно-демократических и общественных движений.
Сегодня музей — один из немногих музеев, осуществляющих документирование, хранение и экспозиционный показ процессов политической жизни со времен Екатерины II до наших дней. Фонды музея насчитывают более 464 тысяч единиц хранения. В них содержатся фамильные реликвии и автографы видных политических, государственных, общественных деятелей, выдающихся военачальников, ученых, писателей, художников.
Постоянно растет коллекция, посвященная функционированию центральных органов государственной власти (как законодательной, так и исполнительной), органов власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления. Пополняются коллекции и материалами политических партий, в том числе современных. Среди них — «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Яблоко», СПС и ряд других, представляющих практически весь спектр политических сил нынешней России. За последние годы эта уникальная, едва ли не единственная в стране коллекция значительно выросла за счет материалов из регионов.
Особое место в собрании музея занимают материалы, касающиеся политических и государственных деятелей, прошедших политическую и хозяйственную «школу» Петербурга—Петрограда—Ленинграда. В канун празднования 300-летия Санкт-Петербурга научными сотрудниками музея создана выставка, посвященная наиболее ярким представителям петербургской элиты государственного масштаба.
Выставка представляет краткий музейный очерк 300-летней российской истории. По замыслу авторов, экспозиционные сюжеты позволят посетителю осознать главное, что объединяет исторические личности разных эпох, — петербургский стиль в политике и государственной деятельности. Личность в истории оказывает существенное влияние на происходящие события. И в нашей стране тоже.
Перед посетителями выставки предстанут портреты петербуржцев, чьи идеи и дела оставили заметный след в истории Санкт-Петербурга, оказали влияние на характер и направления государственной политики России.
Созданный по воле Петра I город на Неве символизировал зарождение новой философии, политики и власти. Санкт-Петербург, призванный воплотить в себе европейские рациональность и порядок, должен был сформировать новый тип русского человека и содействовать обновлению Россий-
ского государства.
При Петре I государственная власть в России впервые объявила своей целью «общее благо», идеякоторого была заимствована из Европы. Под «общим благом» подразумевалось создание эффективного государства, принимающего «правильные» законы и добивающегося их неукоснительного исполнения, а также способного защитить жителей страны от внешней угрозы. И если вначале многие преобразования были обусловлены в основном потребностями войны, то позднее Петр начинает проводить в жизнь последовательный план преобразований всего государственного механизма. Он создает коллегии и органы городского самоуправления, вводит знаменитую «Табель о рангах», устанавливает подушную подать и протекционистский таможенный тариф.
Понимая данную ему Богом власть как обязанность неустанно трудиться, Петр I требовал того же и от своих приближенных. При этом, насаждая новый образ жизни, он мало заботился о спасении душ подданных, что шло вразрез с традициями Московского царства и вызывало ропот народа.
Петр I заложил традицию российской модернизации: преобразования «сверху» при обязательном сохранении единовластия, ориентация на западную модель развития, принуждение как необходимая мера для достижения идеала.
Неудивительно, что в «самом умышленном городе» России власть порождала рационалистические конструкции идеального государства. На смену идеям Петра I, воспринимавшего государство как часовой механизм, пришла концепция «просвещенной монархии» Екатерины II, которая собиралась обустроить страну по рецептам западных просветителей и научить русских быть достойными звания граждан.
Но петровский модернизаторский порыв иссяк, а вскоре проявились и его отрицательные последствия. Мощная военно-бюрократическая империя с застывшими феодальными порядками не поспевала за бурно развивающимися индустриальными державами Запада. Кризисная ситуация требовала появления на троне нового человека — не реформатора-идеалиста, а прагматика. Им оказался Александр II. Поражение в Крымской войне определило характер и направление «великих реформ», изначально направленных на преодоление военно-технической отсталости России и сохранение статуса великой державы. Однако со временем преобразования затронули все сферы общественной жизни и стали первым шагом к правовомугосударству в России. Освобождение крепостных крестьян, введение суда присяжных, организация местного самоуправления, военная и финансовая реформы создали условия для динамичного развития империи.
В отличие от преобразований Петра, которые определили жизнь страны лет на 150, «импульса» от реформ Александра II хватило лишь на 40—50 лет. Власть не смогла обратить на пользу государству возросшую гражданскую активность. Сосредоточение власти на решении насущных задач обернулось тем, что идеи справедливого и рационального устройства общества фактически стали монополией революционной интеллигенции.
Одним из революционеров — ярких представителей петербургской политической культуры — был В.И. Ленин. Его идеи отразили порожденный преобразованиями Петра I глубокий раскол российского общества между высшим и низшим слоями. Принадлежавший по уровню образования и положения к европеизированной элите России, Ленин политически отождествлял себя с низами, которые ничего не выиграли от модернизации страны. Воспринявший европейскую концепцию социалистического преобразования России, он был полон решимости добиться общего блага, даже посредством насилия. Однако в его правление Россия так и не смогла найти иного пути преодоления глубокого социального разрыва между верхами и низами, иначе как через Гражданскую войну.
Ленину, как и Петру, для успеха задуманного дела нужен был новый человек. По мнению лидера большевиков, государство должно неукоснительно следить за тем, чтобы «все работали добросовестно, чтобы ни один жулик … не гулял на свободе, а сидел в тюрьме» и чтобы, в конце концов, «необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития» превратилась в привычку. В последних статьях Ленин размышляет о «вызовах» эпохи, ответ на которые он видел в подъеме культурного уровня населения и индустриализации страны. Пример петровской модернизации сулил быстрый эффект. Однако переход к нэпу говорит о том, что Ленин сделал ставку на постепенность, и это создавало благоприятные шансы для будущего страны.